Заявления о скором подписании пакета дорожных карт интеграции с Россией взбудоражили политизированную белорусскую (и не только белорусскую) публику. Как проницательно заметил Александр Лукашенко, «сейчас же будут вякать, что сдаем суверенитет и независимость и так далее». 2 сентября оправдательным пиаром занялся глава дипломатии Владимир Макей, пишет политический аналитик Александр Класковский.
Углубление интеграции находится в русле интересов как России, так и Беларуси, заявил министр журналистам. В его интерпретации дело выглядит так: какое-то время назад Минск и Москва спохватились, что не все положения договора 1999 года о создании Союзного государства выполнены, и решили наверстать упущенное.
По словам Макея, «это не означает, что Россия настаивает, а Беларусь сопротивляется».
Минск не рвался «углублять»
Но если Беларусь уже даже не сопротивляется, то дело швах. Раньше именно упорство вождя политического режима, не желавшего поступаться ни граном власти над страной, много раз срывало планы Москвы «углубить» интеграцию настолько, чтобы от суверенитета Беларуси остались рожки да ножки.
Стоит напомнить, что дорожные карты углубления интеграции возникли после так называемого ультиматума Медведева, прозвучавшего в декабре 2018 года.
Тогдашний российский премьер Дмитрий Медведев так поставил вопрос перед белорусским руководством: если хотите и впредь получать от нас коврижки, то давайте выполнять союзный договор 1999 года целиком, включая введение единой валюты и создание наднациональных органов.
Заметьте: до этого Минск никакого желания углублять интеграцию не проявлял. Более того, он в свое время де-факто торпедировал введение единой валюты (которая должна была появиться уже с 1 января 2005 года), принятие конституционного акта Союзного государства и прочие дискомфортные для себя вещи.
Белорусское начальство апеллировало к интеграционным договоренностям весьма выборочно: настаивало на равных условиях хозяйствования, имея в виду прежде всего газ по ценам Смоленской области и свободный доступ на российский рынок.
Но в Кремле решили, что хватит союзнику выковыривать изюм из булки. Предъявили неисполненные пункты союзного договора, под которым стоит подпись Лукашенко. Так что на углубление интеграции, обсуждение дорожных карт Минску пришлось идти через не хочу. Сугубо потому, что без российской подпитки белорусская экономика обвалится в два счета.
Да, и к вопросу о равноправии партнеров: постфактум белорусский посол в России Владимир Семашко признался, что в рамках углубления интеграции Россия поначалу, в феврале 2019 года, предлагала Беларуси передать на наднациональный уровень 95% полномочий.
«Президент [Лукашенко] пригласил меня, и я говорю: ну это полное “руки вверх” называется. Я даже не буду дальше эпитеты продолжать: там было все отдать наверх и, по-моему, оставалось пару моментов таких, как у нас милиция, у вас полиция и так далее. Но так не может быть», — рассказывал Семашко в июле 2020 года.
Депутат Госдумы: за экономикой последует политика
Как видим, Москва под маркой углубления интеграции хотела практически лишить Беларусь суверенитета. И сам Макей осенью 2019 года признавался, что во время обсуждения плана интеграции с российской стороны звучали «абсолютно неприемлемые» предложения, например о создании нескольких наднациональных структур.
И хотя 31-я дорожная карта, предусматривавшая единую валюту и наднациональные органы, в итоге была вроде как отодвинута в сторону, в декабре 2019 года Лукашенко все равно отказался подписывать оставшийся пакет этих карт, чем весьма огорчил Кремль. Видимо, искушенный белорусский вождь все равно чувствовал западню.
Теперь начальники уверяют, что в союзных программах — только экономика. Лукашенко в августе во время «Большого разговора» в очередной раз подчеркнул, что коварная 31-я карта по согласию с Владимиром Путиным отброшена.
Но чем сильнее будет экономическая привязка Беларуси к России (а по данным московского «Коммерсанта», союзные программы предполагают, в частности, унификацию налоговой и таможенной систем), тем проще будет Кремлю потом навязывать углубление политической интеграции.
Собеседники московского издания этого и не скрывают. Например, председатель комитета Госдумы по делам СНГ Леонид Калашников уверен, что когда экономика будет неразрывна, элиты согласятся пойти на большее политическое объединение, причем «это дело ближайшего будущего».
Так почему же глава белорусского МИД удивляется, что новый тур скрытых от широкой публики интеграционных игр вызывает у неравнодушных сограждан беспокойство? Считать, что Москва, переименовав дорожные карты в союзные программы, чудесным образом избавилась от имперских замашек, нет оснований.
Как Вашингтон искал общий язык с Лукашенко
В свое время белорусское руководство спасалось от давления Москвы за счет геополитического маневрирования. В налаживание отношений с Западом много вложил и министр Макей. Но сейчас многовекторность, которой так гордились, похоронена. И всю вину за это белорусские деятели пытаются возложить на другую сторону.
В частности, Макей сказал журналистам 2 сентября, что пока все действия американской стороны по отношению к Беларуси направлены на то, чтобы разрушить суверенитет и независимость, саму государственность страны.
Интересно, почему это вдруг американцы стали врагами белорусской независимости? Ведь было совсем наоборот. В 2018 году Уэсс Митчелл, тогдашний помощник госсекретаря США по вопросам Европы и Евразии, заявил: «Сегодня национальный суверенитет и территориальная целостность приграничных государств, таких как Украина, Грузия и даже Беларусь, являются тем надежным бастионом, который защищает от российского неоимпериализма».
Это «даже Беларусь» можно было расшифровать так: мы, мол, знаем, что режим там зависим от Москвы и недемократичен, но готовы играть на этом поле ради сдерживания российской экспансии.
И Вашингтон действительно прикрыл было глаза на зажим демократии, прав человека (правда, тогда не было такого кошмара, как сейчас), стал развивать диалог с белорусскими властями.
«Думаю, мы сможем найти общий язык», — сказал Джон Болтон, советник президента США по национальной безопасности, встречаясь в Минске с Лукашенко в августе 2019 года. А в феврале 2020 года в гости к нему пожаловал сам госсекретарь США Майкл Помпео. Причем на фоне очередного белорусско-российского нефтяного конфликта заявил, что американские производители готовы поставить 100% нужной Беларуси нефти по конкурентным ценам.
К слову, Макей тогда на совместной с Помпео пресс-конференции сказал: «Мы понимаем, что и мы должны реализовывать какие-то реформы в той или иной сфере, в том числе и в сфере совершенствования прав человека».
Неблагодарная миссия
Ну и где эти реформы? Сегодня политических оппонентов режима давят как никогда, полицейщина зашкаливает, репрессии приняли небывалые масштабы. Может, в этом дело, а не в американцах?
В своих пропагандистских речах белорусское начальство старательно умалчивает о причинах того, почему Запад резко изменил свое отношение к режиму после 9 августа 2020 года. Вроде как просто вожжа под хвост этим иностранцам попала.
Вот те же американцы раньше замораживали санкции, а теперь разморозили и усиливают. Послушать белорусских деятелей — получается, ни с того ни с сего сбрендили тамошние политики. А темы фальсификации выборов, жестокого подавления протестов вроде как не было и нет.
На деле же Вашингтон ради геополитических интересов, как видим, готов был идти на большие компромиссы с Минском. Белорусским деятелям нужно было очень постараться, чтобы все это пошло прахом.
Но поскольку руководство режима упорно не хочет признавать истинных причин глубочайшего внутриполитического кризиса, охватившего страну после выборов-2020, то главе дипломатии приходится выполнять неблагодарную миссию, пытаясь доказать, что белое — это черное, и наоборот.
Добро пожаловать в реальность!