По беларуским СМИ широко разлетелось интервью главы МИД Владимира Макея российскому телеканалу RT. Америку глава внешней политики не открыл, но некоторые нюансы обратили на себя внимание.
Об этом – разговор «Белорусского партизана» с аналитиком Белорусского института стратегических исследований (BISS) Вадимом Можейко.
- Макей не озвучил ничего нового – просто подтвердил тезисы, звучавшие ранее. По традиции, установленной белорусскими властями, месседж зависит от адресата: при общении Лукашенко с западными журналистами звучали реверансы в сторону Запада, с руководством России – реверансы в сторону Кремля. Поэтому, мне кажется, разговоры по поводу союзной интеграции – достаточно дежурные мысли Макея, которые и ожидались на российском направлении.
- Запад хотел создать в Беларуси «вторую Украину… основной целью, я в этом глубоко убежден, является Россия”. Доктрина форпоста России из уст официального Минска звучит не переставая. С какой целью озвучен этот тезис?
- Это ровно то, что, по мнению белорусских властей, хочет сегодня услышать Москва. В Кремле хотят слышать, что идет война с Западом, а Беларусь пытается вписаться в этот нарратив, продемонстрировать, что атака на Беларусь есть атака на Россию, а значит, Россия должна защищать Беларусь как саму себя. И все реверансы по поводу Украины – всего лишь риторические приемы, потому что не очень понятно: что значит Запад хотел создать вторую Украину? Скорее всего, это просто попытка вписаться в российский пропагандистский нарратив: сказать то, что собеседник хочет услышать.
- Вам не показалось, что Макей осторожнее, чем обычно, говорил о союзном строительстве? Только об углублении торгово-экономических отношений, но никак не о политическом строительстве?
- Тезис о торгово-экономическом сотрудничестве звучал всегда. Семашко в должности белорусского посла всегда озвучивал более бравурные вещи, Макей по своей должности всегда говорил более сдержанно. Но оба они озвучивают один посыл: ни Лукашенко, ни другие чиновники никогда не говорили, что в интеграционном процессе важна политика, а экономика вторична. Никогда такого не было, поэтому и здесь Макей вполне следует генеральной линии.
- Отступлением от генеральной линии можно считать упрек (или обвинение) Макея в адрес белорусских спецслужб, которые «просмотрели активность вот этих деструктивных организаций, которые попытались организовать соответствующий переворот в Беларуси».
- Не хотелось бы гадать о кулуарных войнах, потому что у нас нет никакой информации о том, что происходит за кулисами. Но, мне кажется, Макей гнет старую линию о том, что в ответ на санкции официальный Минск будет воевать с гражданским обществом, воспринимая его как представителя интересов Запада. Мы видим, что так и происходит: идет постоянное давление на медиа, начиная с Еврорадио, «Нашей Нивы» и заканчивая давлением на региональных фрилансеров, аналитиков и экспертов. Макей подтверждает избранную линию, показывая, что проворонили «агентов Запада» и теперь будем бороться. И элегантно спихивает вину на коллег, мол, мы-то что, мы готовы воевать. Не хочется заниматься конспирологией, но вопрос заключается в той роли, которую Макей играл раньше и которую исполняет сейчас: ранее Макей играл роль самого прозападного из чиновников, а теперь приходится оправдываться за свой имидж и доказывать, что проворонил не он, а спецслужбы. Хотя понятно, что с журналистами и аналитиками, которых сегодня арестовывают, именно Макей встречался в рамках «Минского диалога», на международных конференциях и раздавал интервью.
- А перед кем оправдывается Макей?
- В конечном счете – перед системой. Чиновникам, которые встали на сторону Лукашенко, необходимо демонстрировать свою лояльность, а в нынешней ситуации – это соперничество в том, кто наиболее рьяно проявит себя на поле борьбы с инакомыслием. А поскольку Макей и сам прежде был инакомыслящим в каком-то смысле, то сейчас он вынужден проявлять большую рьяность, чем кто-либо другой. Я не думаю, что это самая удобная для него позиция, но раз уже решил оставаться в системе, так ему приходится себя вести.
- Кстати, совсем недавно Макею прочили наибольшие шансы занять президентское кресло в случае транзита власти в Беларуси. Как вы оцениваете такие шансы?
- Мне кажется, такие прогнозы больше отражали не расклады внутри самой власти, а отражали прогнозы и ожидания самих аналитиков, всех тех, кто считал возможным транзит власти от Лукашенко в сторону постепенной либерализации, более здравого взгляда на политику. Всем тем людям, в том числе и в экспертном сообществе, которые ставили на Макея, очень бы хотелось такого транзита. Справедливости ради стоит отметить, что это был бы далеко не худший сценарий для Беларуси. Но, как видим, система пошла совершенно по иному пути, и фактически на всей работе белорусской дипломатии с 2014 года поставлен крест, и все упорные усилия по налаживанию контактов с Западом пошли прахом. Не думаю, что Макей тот человек, который нужен сейчас системе, скорее, мы наблюдаем противоположное: дополнительные полномочия во власти получает Совет безопасности. Лукашенко больше нужны люди в погонах, чем с опытом Венской дипломатической академии.
- «Мы и сейчас готовы садиться за стол переговоров с любыми нашими партнерами, которые изъявят желание на сей счет. Но, к сожалению, пока мы не слышим ни одного здравого голоса в этом хоре…» Это сожаление?
- Мне кажется, такова призрачная надежда Макея, в которую он и сам слабо верит, вернуться к нормализации. И, конечно, в интервью не сказано, о каком диалоге идет речь. Макей хотел бы вернуться в условный 2017-2018 год, когда в Беларуси не было столько политзаключенных, Евросоюз не ввел санкции, Европа бы финансировала приграничные проекты, а страна не поставляла бы больше нелегалов в Литву. Но для условного возврата в такую ситуацию необходимо освободить всех политзаключенных прежде всего. Но ситуация ухудшается, потому что Лукашенко больше не признают президентом, а Макей не готов садиться за стол переговоров по сценарию Лукашенко. На другие переговоры у Макея на данный момент просто нет мандата.
Добро пожаловать в реальность!