Прокомментирую выход Беларуси из Восточного партнёрства, пишет политолог, координатор программы «Внешняя политика Беларуси» Совета по международным отношениям «Минский диалог» Денис Мельянцов.
1. Для Беларуси выход из этой евросоюзовской инициативы - дело формальное и серьёзных последствий иметь не будет. Политических контактов и так нет, страна под санкциями, перспективы нормализации отношений туманны.
2. Членство в ВП для Минска с самого начала было сплошным разочарованием. Двусторонний трек для Беларуси всегда был закрыт по политическим причинам, участие шло только в рамках многостороннего измерения. Межпарламентское измерение формировалось на дискриминационной основе. Макрофинансовая помощь, на которую Минск рассчитывал, так и не материализовалась. В 2010 белорусская сторона направила Брюсселю пакет перспективных проектов сотрудничества, но так и не дождалась ответа. А там были интересные вещи, которые в перспективе могли бы привести к усилению региональной интеграции и наращиванию долгосрочных устойчивых связей. Например, строительство скоростной магистрали Клайпеда-Вильнюс-Минск-Киев, проект поставок электроэнергии с Украины в Литву со строительством дополнительных линий электропередач, продолжение нефтепровода Одесса-Броды до Гданьска с ответвлениями к белорусским НПЗ и др.
3. Не получилось через программу Восточного партнёрства облегчить доступ белорусским товарам на европейский рынок. ЕС просто прикрылся фитосанитарным стандартом как предлогом для защиты своего рынка. Подробно не буду на этом останавливаться - когда-то много об этом писал, будучи участником Координационной группы Беларусь-ЕС, в рамках которой проходила часть переговоров по этим вопросам.
4. Да что торговля - не получилось даже убедить ЕС начать переговоры по базовому двустороннему соглашению, которое у нас до сих пор отсутствует. Всё было политически обусловлено. А потом ещё возникла ситуация с позицией Литвы по АЭС, которая блокировала все переговоры.
5. Пару слов о самом Восточном партнёрстве. Задуманная как геополитический проект проецирования влияния Евросоюза на постсоветскую Восточную Европу, инициатива эволюционировала в бюрократическую рамку, цели которой весьма расплывчаты. попытка применить единые принципы к сотрудничеству со всеми странами-соседями без учёта различия их политических режимов и степени желания (или нежелания) интегрироваться с ЕС привела к дисфункции «политики обусловленности». Например, невозможно заставить страны выполнять «домашние задания» по демократизации, если у них нет цели вступления в ЕС. Отсутствовало понимания и чёткое определение того, что ЕС пытается продвигать в своём соседстве в виде «совместно разделяемых ценностей» и «совместного владения». Очевидно, что нет никаких совместных ценностей и тем более «совместного владения».
Я тут обычно привожу цитату из обновлённой Европейской политики соседства, частью которой является и Восточное партнёрство: «ЕС готов обсуждать возможность совместной выработки новых приоритетов партнёрства, которые бы более чётко сосредоточивали отношения на совместно определённых разделяемых интересах». Эта цитата крайне важна для понимания Европейской политики соседства и Восточного партнёрства в частности. Иными словами, Евросоюз не то что не готов учитывать национальные интересы стран-соседей – он не готов определять совместные интересы; что он готов делать, так это «обсуждать возможность совместной выработки приоритетов партнёрства». Специфическое понимание партнёрства.
6. Принято подсчитывать, сколько Беларусь потеряет в финансовом выражении от выхода из ВП. Например, в экспертных кругах приводится цифра в 170 млн евро, полученных Беларусью в 2014-2020 гг. на нужды различных проектов. Но нужно понимать, что это деньги шли по линии Европейского инструмента соседства, а не строго говоря через Восточное партнёрство. К тому же, проекты которые ЕС финансирует в Беларуси находятся во многом в сфере интересов самого ЕС и финансировались до появления Восточного партнёрства и будут финансироваться и после него - это экология, таможенная инфраструктура, безопасность и тп. Поэтому прямой связи членства в ВП и этого финансирования - нет.
7. Поэтому выход Беларуси из Восточного партнёрства - это скорее имиджевый провал Евросоюза, сродни Брекситу. Он показывает несостоятельность ЕС как геополитического игрока, неспособность им достигать целей в ближайшем окружении, невозможность гибкого реагирования и достижения компромиссов для реализации своих интересов. Без Беларуси целостность инициативы окончательно теряется, что приводит к усилению ранее обозначенной тенденции «распада» ВП на простой набор двусторонних треков между ЕС и остальными участниками этой инициативы.
Мнение автора может не совпадать с точкой зрения редакции.
Добро пожаловать в реальность!