Главный редактор радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов считает, что Александр Лукашенко пытается расколоть протестное движение с целью его ослабления. В свою очередь, российское руководство хотело бы видеть вместо Лукашенко "кого-то более сейчас удобного и цивилизованного". Об этом близкий к Кремлю журналист сказал 17 октября в эфире передачи «Будем наблюдать», комментируя недельной давности визит Лукашенко в СИЗО КГБ, где он более четырех часов общался с политзаключенными, среди которых был и бывший претендент в президенты Виктор Бабарико.
– Лукашенко зажат между тремя силами. Которые к нему относятся негативно. Это протест, это Москва и это Брюссель. ЕС. И поскольку он видит в этом практически единый фронт, даже прекрасно понимая, что есть внутренние противоречия между Брюсселем и Москвой, между Москвой и протестом. Между протестом и Брюсселем. Тем не менее, он понимает, что ему надо отбиваться по кругу. Поэтому его, на мой взгляд, задача была выскочить. Знаете, как обмылок зажимается – мыло так вверх вылетает. Поэтому он предпринял такой я бы сказал неординарный шаг.
Я думаю, что его задача – расколоть протест в первую очередь. Ослабить нажим протеста. Потому что протест — это широкая коалиция. Даже если она не формальная. Там есть люди, которые выходят с разными взглядами, разными задачами. Он это хорошо понимает. И он пытается лидеров протеста как бы противопоставить одних другим. И плюс к этому Москва, которая понимает, что им нужно менять Лукашенко, Москве нужно менять Лукашенко на кого-то более сейчас удобного и цивилизованного, скажем так, значит нужно туда что-то бросить, а также показать Европе, что мы тут вам не щи лаптем хлебаем. Людей выпустили двух, перевели на домашний арест. И еще выпустим и так далее.
То есть на самом деле, во всяком случае, те люди, которые пересказывают эту встречу мне из разных штабов, хочу сразу сказать. Их разных сил. Они говорят, что Лукашенко был уверен в себе. Спокоен. Дружелюбен. Много шутил. Он решал задачу. Свою. Не их. А свою. Решил он ее – нет, не решил. Потому что когда пошли комментарии на следующий день, что это его слабость — он дрогнул под улицей. Его заставили это сделать. Он это компенсировал жестокостью на улице, сравнимой с жестокостями 9-11 августа. С первыми. Он вернулся к тому уровню жестокости. Избиениями в первую очередь, угрозами стрелять боевыми патронами.
То есть он как бы мечется между вот своим образом решительного, сурового, в своем праве руководителя государства и человеком, который понимает, что он зажат. Он же понимает, он же не дурной. Поэтому будем, наверное, в течение какого-то времени видеть еще некоторые его движения и попытки с одной стороны повторяю, договориться с частью руководителей протеста. Я напомню еще, что внутри протеста находится часть его электората. После жестокостей люди, которым было все равно на фальсификации, ну так, нашего батьку избрали и избрали, которые за него голосовали, на жестокости реакция была, конечно, на репрессии, мы видели это по забастовкам, по выходам рабочих. В разных, во всех городах крупных практически. Его задача – вернуть их к себе. Ну, посмотрим.
Добро пожаловать в реальность!