Не следует принимать старт за финиш

По мнению зампредседателя партии ОГП Л. Марголина, главная задача оппозиции состоит в том, чтобы «не упустить момент, когда народному терпению придет конец, когда необходимо будет возглавить протестные акции и указать нужное направление». При условии, что такой «момент» наступит – имеются ли у оппозиционных сил объективные основания, чтобы возглавить протесты? Как отнесутся граждане к таким планам белорусской оппозиции?

При условии, что такой «момент» действительно наступит, объективные основания для того, чтобы возглавить протесты у оппозиции, я полагаю, возникнут. Вот только я не уверен в том, что смена власти в Беларуси произойдет через протесты. Там, где многим видится финиш политической деятельности оппозиции, пусть и промежуточный, лично мне видится старт.

Специфика Беларуси заключается в том, что существование одновременно сильной власти и сильной оппозиции невозможно. Тут действует взаимоисключающий принцип «или – или». Оппозиция у нас имеет шанс обрести силу в момент, когда власть деморализована и теряет контроль над ситуацией. Этот момент и означает старт процессов, которые при желании можно отнести к сфере политики.

Политика (в западном понимании) без субъекта не существует, и никакие отдельные активисты, при всем моем к ним уважении, по собственной инициативе запустить политический процесс не в состоянии. Обратимся к статье зампредседателя партии ОГП Л. Марголина Уроки Народного схода: «Оппозицию часто упрекают в том, в чем она абсолютно не виновата: в отсутствии мощного сопротивления, в отсутствии значимых акций. Эти упреки безосновательны. Мы можем только просвещать людей, организовывать их, предлагать привлекательную альтернативу». С этим не поспоришь. Обвиняют белорусскую оппозицию в очередных поражениях на очередных выборах только горячие головы, имеющие крайне упрощенные представления о белорусском обществе. Другое дело, что и среди «штатных» оппозиционеров никогда не было недостатка в подобных горячих головах.

Белорусское общество может находиться в двух состояниях: спящем и возбужденном. Одного лишь снижения жизненного уровня ниже плинтуса для возбуждения недостаточно. Второе обязательное условие: потеря авторитета или, если угодно, падения рейтинга власти. Только комбинация этих условий способна заставить белорусов отвлечься от повседневной борьбы за выживание и подтолкнуть к коллективным действиям.

В начале 90-х годов прошлого века мы это и наблюдали. Но тут есть один нюанс, связанный с расколом белорусского общества: возбуждаются не только потенциальные сторонники либеральных идей, но и сторонники традиционализма. Лукашенко любит повторять, что он пришел во власть из оппозиции (конструктивной оппозиции). Ну, казалось бы, какой из него оппозиционер? Между тем против партийно-хозяйственной номенклатуры возбудился тогда не только «правый», но «левый» фланг белорусского общества. Кандидат «левых» на первых президентских выборах победил. Он победил не Позняка-Шушкевича, а представителя власти Кебича. Получив своего президента, «левая» оппозиция фактически самораспустилась (перешла в спящее состояние).

Как отмечает Л. Марголин, «Наша партия (ОГП – прим. ред.) увидела в подготовке и проведении Народных сходов отличную возможность проверить еще раз свои структуры, еще раз донести до людей нашу антикризисную программу, обстрелять молодых активистов, которым предстоит участвовать в избирательных кампаниях новой Беларуси, а в том, что такие выборы не за горами, мы уверены».

Оппозиционным партиям, безусловно, следует принимать самое активное участие в избирательных кампаниях, но не в нынешних имитационных, а в тех, что состоятся в новой Беларуси. И победа в этих кампаниях им не гарантирована, т.к. в новой Беларуси наверняка появится новая оппозиция со своими новыми лидерами.

Сергей Николюк.