Ярослав Романчук: Четыре камня преткновения

Реальны ли в ближайшие пять лет Беловежские соглашения наоборот? Это когда президенты России, Украины и Беларуси соберутся во Владивостоке и согласятся жить в одном государстве. Ставлю один против тысячи, что такого не случится.

Реальны ли подобные соглашения, но без Украины? Ставлю один против ста, что при нынешней политической власти в Беларуси это маловероятно. А что будет, если Беларусь к концу 2011 года не найдет $8млрд., а в 2012 году $12млрд.? Тогда вероятность сценария «беловежские соглашения наоборот» увеличивается до 1 к 10. Пойдем дальше. Что будет, если к хлопающим и молчащим молодым добавятся кричащие и грозящие рабочие, Лукашенко убежит из страны, а вместо него появится руководитель, который сможет решать вопросы дешевых энергоресурсов и кредитов в Кремле? Вероятность возрастает до 1 к 3.

Камень № 1: независимые государства или один союз

Кремль понял, что с Лукашенко он промахнулся. Да, бизнес делать можно. Да, против Запада/НАТО он кричит, как заведенный. Да, по темам славянского братства и развала СССР есть полное понимание. Пусть и православный атеист, но интересы РПЦ блюдет. Однако единого государства – на это был расчет в Кремле – Лукашенко не сделал. И в этом главное разочарование. Это – самый большой даже не камень, а валун преткновения между руководством Беларуси и России.
Российские политические элиты считают Беларусь настолько своей, что на прямой вопрос, является ли Беларусь независимым государством, скороговоркой следует «да», а за ним дается развернутое «но». Но мы единый народ. Но у нас общая история. Но мы же братья. Но мы же одно целое. Но нам вместе будет лучше, т. е. вам в составе России. Но вы же получите дешевые энергоресурсы, кредиты и забудете про дефицит валюты, если будете с нами. Но благополучным может быть развитие большой страны, с внутренним рынком не менее на 200 миллионов человек. При детальном анализе большинство этих «но» рассыпается в прах, но желания слушать аргументы белорусов у российских политиков нет.

ООН, официальный Минск и демократические силы – все белорусы убеждают россиян начать, наконец, называть нашу страну настоящим, правильный именем – Беларусь. Не получается, не складывается, потому что «Белоруссия» - это кровь и плоть того самого психо-политического феномена, который продолжает доминировать в России. «Белоруссия» - это не лингвистический феномен. Это историческое убеждение в том, что Беларусь не может быть вне России.

Камень № 2: интеграционная модель

Проекты «Союзное государство» и «Таможенный союз» - источник хронических правовых разногласий между правительствами РБ и РФ. Они сохраняются потому, что цель интеграции у каждой страны разная, а делиться полномочиями в пользу наднациональных органов никто не готов. Существующие правовые рамки при сохранении авторитарных режимов все больше будут становится обузой в отношениях между Беларусью и Россией.
Между интересами отдельных лоббистов и союзных чиновников и национальными интересами ставится знак равенства. Мало на бумаге согласовать ставки пошлин. Мало снять таможенные посты на границе. Нужно унифицировать много-много всего. В первую очередь, нужно договориться о единых правилах игры, о верховенстве закона и открытой, честной конкуренции. В условиях телефонного, управляемого права в обеих странах рассчитывать на решение проблем в правовом поле не приходится.

Интеграция превращается в перетягивание каната чиновниками обеих стран. Типичный пример – пошлины на автомобили. Вроде бы договорились, что Беларусь переходит на российские полшины с 1.07.11. Вроде бы все те автомобили, которые были введены до этого времени, должны свободно продаваться. Нет же. Российская таможня не без согласия Кремля решила, что автомобили, ввезенные в Беларусь после 1.01.10, нужно дорастамаживать. Получается, что они хотят навязать белорусам свою таможенную политику задним числом. Российские чиновники не хотят допустить, чтобы десятки тысяч белорусов немного заработали на автомобильной теме, компенсировали потери от девальвации. Заметим, что даже если бы белорусы продажи в Россию все автомобили, которые они ввезли в 2011 году, то их доля не превысила бы 7% объема продаж авто в РФ в 2011 году.
Автомобильные пошлины и трактовка правил торговли автомобилями – это выпад не против Лукашенко. Это удар по среднему классу Беларуси. Он, пожалуй, впервые так остро почувствовал боль от номенклатурной интеграции. Для Кремля интересы «ВАЗа»/таможни оказались выше репутации надежного партнера, работающего в цивилизованном правовом поле.

Примеров одностороннего ограничения на импорт и дискриминации коллег по Таможенному союзу предостаточно. Вспомним хотя бы недавний запрет Россией всего импорта овощей из ЕС. В конечном итоге, отменили, но нервы потрепали. Российская таможня стала инструментом дискриминации конкуренции, средством защиты от болезней кур, свиней, коров и всяких фруктовых и овощных напастей.
Белорусы и россияне все эти фитосанитарные риски оценивают по-разному. Это еще один источник споров и разногласий. С каждым витком интеграции их должно становиться меньше. Однако одни исчезают, а другие появляются. Претензии друг к другу по поводу контрабанды, финансовых расчетов и разных режимов ввоза товаров из третьих стран остаются. Когда в интегрирующихся странах нет независимых судов, источником права является номенклатурный самосуд.

Камень № 3: нефть и газ – вне общих правил

Нефть и газ остаются камнями преткновения в интеграционном процессе Беларуси и России. Кремль использует цены и условия поставки нефти, нефтепродуктов и газа поочередно в качестве кнута или пряника. А. Лукашенко очень активно подсел на «пряники». Сначала списание энергетических долгов, потом оплата бартером и нефтяной оффшор. Все это в ситуации, когда газ для Беларуси был гораздо дешевле, чем для других стран.
Кнуты появлялись редко, но действовали метко. Первый – это когда было принято решение продать 50% Белтрансгаза и подписать договор о выходе на рыночные цены. Второй – когда поставки беспошлинной нефти сократились до 6,3млн. нефти. в год при сохранении экспортных пошлин на нефтепродукты. Третий – условия предоставления 3,5-миллиардного кредита от Евразэс. Среди них приватизация, либерализация цен и валютного рынка.
В условиях настоящего таможенного пространства не может быть разницы в цене для потребителей только на основании признака страны происхождения. Не может быть и речи об экспортных таможенных пошлинах в торговле между странами - союзниками, раз есть единое таможенное пространство. Поскольку существуют подобные протекционистские меры, единого таможенного пространства де-факто нет. Поскольку энерготовары занимают 35% экспорта и 40% импорта, то понятно негодование правительства Беларуси по поводу созданного интеграционного образования.

Кремль ждет и жмет. Давление к унификации правил игры увеличивается. Беларуси есть, что продавать. Российские компании готовы были бы купить. Чем дольше будет тянуть А. Лукашенко, тем больше будет политическая и макроэкономическая нестабильность, тем меньше будут стоить белорусские активы. А. Лукашенко использует интеграцию с Россией для сохранения, по меньшей мере, существующего уровня энергетических льгот. Россия же в рамках подписанных договоров хочет ускорить приватизацию, раскупить самые «вкусные» белорусские активы и потом снова попытаться осуществить проект «единое государство».

Камень № 4: народы

Граждане Беларуси поддерживают идею интеграции. Дружить, торговать, вместе производить товары, ездить друг к другу в гости – белорусы готовы к этому практически в равной степени с Россией и Евросоюзом. Однако не более 5% граждан Беларуси поддерживают вхождение Беларуси в Россию. Т. е. если Кремль будет настаивать именно не на полноценном партнерстве, а на слиянии, он войдет в клинч с белорусским народом. Конечно, его мнение можно подготовить, если БТ и ОНТ, два самых больших белорусских телеканала, будут приватизированы российскими олигархами. Да еще введение российского рубля ликвидирует страхи населения по поводу потери вкладов и инфляции. Электорату, безусловно, понравятся внутрироссийские цены на нефть и газ. Если в пользу всего этого будет говорить новый глава Беларуси, то легковерные белорусы могут и «проглотить» очередной геополитический гешефт. Ведь в 1991 году все вышло тоже без их мнения.

Россияне были бы не против вхождения Беларуси в состав России. Большинство восприняло бы это, как естественный процесс, восстановление исторической справедливости. Когда в России будут показывать каждый день ужасы социально-экономического кризиса в Беларуси, то действия Кремля по устранению интеграционных препятствий не будут вызывать отторжение к российского электората. Есть опасность, что большие начальники могут разыграть очередную крупную геополитическую партию. Осталось подождать, пока В. Путин определится со своим статусом после президентских выборов в России, и рейтинг Лукашенко упадет ниже 20%.