Отложенное недовольство

Отложенное недовольство, достигнув критической величины, может привести к обвалу рейтинга Лукашенко.

Список проблем, волнующих белорусов, неизменно возглавляет рост цен. Так было в «тучные» годы, когда для фиксации изменения реальных доходов населения Белстату требовались двузначные числа, так было и в 2009 г. в разгар мирового финансово-экономического кризиса. За ростом цен с большим отрывом следует обнищание населения и безработица. «Призовое» место безработицы удивляет. Ее официальный уровень уже многие годы не превышает 1%, однако не следует забывать о сотнях тысяч белорусских гастарбайтеров, работающих за пределами страны.

От способности власти контролировать цены напрямую зависит уровень политической лояльности «большинства».

Удвоение цен на подсолнечное масло и гречку в прошлые годы снижало рейтинг Лукашенко на 5-6 процентных пунктов, но ненадолго. Через 2-3 месяца рейтинг восстанавливался. «Ответственность» за это следует возложить на механизм негативной адаптации: столкнувшись с проблемой, представители белорусского «большинства», как правило, решают ее путем снижения уровня своих экономических запросов.

Пенсионеры как гаранты рейтинга

Особенность нынешнего момента заключается в том, что цена на условную гречку никак не может стабилизироваться, а потому белорусы не в состоянии адаптироваться к новой ценовой реальности. Последний опрос НИСЭПИ был проведен в первой половине марта, т.е. еще до начала проблем с обменом валюты и девальвации. Он зафиксировал снижение рейтинга Лукашенко на 10 пунктов. Есть все основания утверждать, что мы станем свидетелями ремейка 2002-2003 гг., когда рейтинг «единственного белорусского политика» снизился до исторического минимума в 26,2%. Его дальнейшее падение было остановлено ростом цен на нефть, запустившим «нефтяной оффшор». Цена на нефть и сегодня высока, но изменение условий ее поставки не позволяют белорусскому правительству в прежних объемах пополнять бюджет за счет присвоения российской природной ренты.

За три месяца, прошедших после президентских выборов, доля белорусов, отметивших ухудшение своего материального положения, увеличилась с 16 до 27%. И это по состоянию на начало марта.

Это достаточно много для столь короткого временного промежутка. Отмечу, что речь идет о субъективных оценках. Они у нас крайне политизированы. Поэтому при ответе на вопрос: «Как изменилось Ваше личное материальное положение за последние три месяца?» доля негативных ответов среди респондентов, доверяющих главе государства, оказалось в 3,4 раза меньше, чем среди не доверяющих ему (13% и 44% соответственно).

Казалось бы, от роста цен на продукты повседневного спроса в первую очередь должны страдать пенсионеры, но белорусские пенсионеры традиционно составляют основу электората Лукашенко. Признание ухудшения своего материального положения означало бы для них не просто разочарование в своем политическом кумире, но потерю «исторической» перспективы, потерю надежды на обеспеченную старость. Вот почему в возрастной группе старше 60 лет доля отметивших ухудшение своего материального состояния составила 17%, тогда как во всех остальных возрастных группах она колебалась в пределах от 28 до 32%.

Утилитарная природа сакрального статуса

Безусловно, столь существенный разрыв между бытием и сознанием - явление временное. В марте социологи НИСЭПИ зафиксировали отложенное недовольство, своеобразный аналог отложенного спроса. Последним понятием любят оперировать экономисты.

Отложенное недовольство, достигнув критической величины, может привести к обвалу рейтинга Лукашенко.

За примером далеко ходить не надо. Уровень народной поддержки Ельцина в начале его политической карьеры был не ниже, чем у белорусского «батьки», но первый президент России с задачей повышения реальных доходов населения не справился. К концу 1999 г. рейтинг «царя Бориса» находился в пределах статистической погрешности. К массовым акциям протеста это не привело, народ в полном соответствии с пушкинской формулой продолжал безмолвствовать, однако такой вариант не устраивал российскую элиту.

В условиях архаичной политической системы потеря первым лицом государства сакрального статуса представляет смертельную опасность для политической элиты. В отличие от демократических стран Запада, своей легитимности у белорусской элиты нет. Белорусская демократия - классический пример демократии имитационной, а потому выборы как важный элемент имитации способны создать лишь имитационную легитимность, и распространяется она только на первое лицо. Президент в Беларуси - «это святое», но его «святость» напрямую зависит от способности обеспечивать постоянный рост реальных доходов населения. А вот с этим-то как раз сейчас и возникли проблемы.

Последствия эксперимента «неслыханной щедрости»

Независимые экономисты хоронят «белорусскую экономическую модель развития» со дня ее рождения, но, несмотря на их кликушество, модель просуществовала полтора десятка лет, обеспечив ее создателю в 2010 г. четвертую «победу» на президентских выборах. Тем не менее, с точки зрения формальной логики критики модели были правы: самостоятельно, без внешней подпитки шансов на выживание у модели не было и нет. Это стало очевидным в январе 2007 г. - после удвоения цены на российский газ. У власти не осталось иного выбора, кроме как попытаться пополнить государственные закрома за счет либерализации экономики.

Первая робкая попытка приступить к либерализации была предпринята еще в год третьих президентских выборов. Отсюда соответствующий пункт в предвыборной программе кандидата Лукашенко. Но заработавший «нефтяной оффшор» позволил вернуться к привычным административным методам управления. После 2007 г. тема экономической либерализации вновь оказалась актуальной.

Ее возвращение не отменило потребности в экономическом популизме. Только за 2010 г. зарплатоемкость ВВП (отношение суммы выплаченной в стране заработной платы к ВВП) увеличилось с 39,5 до 51,4%. Последствий эксперимента «неслыханной щедрости» долго ждать не пришлось.

Обет молчания чиновников и рейтинг Лукашенко

Лукашенко любит напоминать своему ближайшему окружению, что он является единственным политиком в стране. Но если это так, то его интересы как политика существенно отличаются от интересов лишенной политической субъектности элиты. Кто был заинтересован в придании в 2010 г. заработной плате сакрального статуса? Ответ на этот вопрос очевиден, как очевидна и причина, по которой Нацбанк так долго не решался официально девальвировать белорусский рубль.

Так политические интересы одного человека разваливают экономику страны, но пока ни в правительстве, ни в Нацбанке не нашлось смельчака, способного публично выступить с критикой.

Следовательно, единственный политик продолжает контролировать свое ближайшее окружение. Как долго высшие чиновники будут соблюдать обет молчания? Ответ на этот вопрос не в последнюю очередь будет зависеть от рейтинга Лукашенко.

Сергей Николюк, "Новая Эўропа"