Лебедько: В СИЗО КГБ с нами работали «добрые люди» в масках

Освобожденный из КГБ политик рассказал, что для него было страшнее пыток, почему танцевал на прогулках и зачем хочет посмотреть в глаза Романчуку.

Поздно вечером 6 апреля в СИЗО КГБ под подписку о невыезде освобожден руководитель Объединенной гражданской партии Анатолий Лебедько. Как рассказал политик в беседе с Еврорадио, вечером его неожиданно вызвали на допрос, впервые после 28 декабря 2010 года, где и сообщили об освобождении.

При этом, говорит Лебедько, никаких условий освобождения ему не выставляли, сотрудничать с КГБ он не обещал и запретных тем в разговорах с журналистами не имеет.

Анатолий Лебедько: "Я подписал бумагу обычную: я не могу покидать Минск, я должен по первому вызову являться к следователю. Никаких специальных, специфических условий мне никто не ставил. Когда мне в самом начале намекнули о неких специальных возможных заявлениях, я очень ясно и четко сказал: "Вот моя рука — я скорее ее отгрызу, чем отрекусь от своих убеждений или буду говорить неправду в отношении каких-то людей". И этого было достаточно".

Что касается отношения охранников к заключенным и возможных пыток, то, говорит Лебедько, у него был свой ответ на любые попытки нарушить его права. К примеру, когда говорили стать к стене и развести ноги на 90 сантиметров — он разводил на 1 метр 30 сантиметров: растяжка позволяла.

Анатолий Лебедько: "Когда было такое давление, то я, когда выходили на прогулку и там звучала какая-то музыка, я начинал танцевать. Охранники смотрели с удивлением на это. Когда выводили на прогулку на два часа, я тысячу раз отжимался за это время. Я им хотел продемонстрировать, что у меня есть силы пройти через это".

И подтвердил, что в "американке" были неизвестные люди в масках, сопровождавшие заключенных на допросы и прогулки. Говорит, именно они со злостью на всех кричали, подгоняли на всем пути и вообще вели себя весьма агрессивно. Но, говорит, не свет, который целую ночь горел в камере, не ежедневные личные досмотры с раздеванием, не растяжки были для него самой страшной мукой.

Анатолий Лебедько: "Для меня самым тяжелым были даже не эти растяжки, не этот свет — для меня самое тяжелое было то, что я не получал писем. Я не знал, что с моей женой, с сыном, с матерью. Когда я получил первое письмо, это было даже не письмо — три строчки, мои глаза увлажнились впервые с шестого класса".

Хотя с Лебедько и взяли подписку о невыезде, паспорт ему вернули. Но, говорит политик, он убегать из страны не собирается. Невзирая на то, что обвинение на более мягкое ему и не менялось.

Анатолий Лебедько: "Я не хотел бы ехать ни в Жодино, ни в "американку" — это тяжело, это непросто. Но еть определенные принципы, то, за что я сам уважаю себя. Когда мне родной отец пишет: "Держись, сынок, не сдавайся!", когда жена говорит то же самое, то если бы мне даже подогнали "Боинг" к офису и сказали "Анатолий, садись, потому что завтра неизвестно что будет", то я сразу заявляю: это не для меня".

Кстати говоря, тюремное заключение открыло в политике новый талант — поэтический.

Анатолий Лебедько: "Я сам от себя не ожидал: я начал писать стихи. Я не поэт, не Владимир Некляев, но что-то началось. Я там где-то двадцать стихов написал — и про родную деревню, жене. Начал писать даже рассказ о голубе Лелике. Его глазами смотрел на ситуацию, произошедшую с людьми, которые ходят снизу. Я писал кое-какие свои мысли ежедневно. Это все осталось там. Надеюсь, что это вернется. Если вернется, то я это через цензуру семейную пропущу и издам".

Что же касается остальных планов на будущее, то, говорит, он не видит смысла участвовать в парламентских выборах.

Анатолий Лебедько: "Я не вижу смысла участвовать в политических избирательных кампаниях по существующим сегодня правилам. Это бессмысленно. Я не хочу подставлять людей под угрозу для их свободы, жизни, создавать проблемы для их родных и близких. Поэтому, если власть хочет действительно, чтобы мы становились европейской цивилизованной страной, мы должны очень серьезно разговаривать на эту тему. Пожалуйста — при посредничестве международных организаций".

На прощание корреспондент Еврорадио поинтересовался, почему в СИЗО Лебедько не постригли и он вышел с длинными волосами. Политик признался, что вид лысых сокамерников его смешил и он просто не хотел, чтобы таким же образом смеялись над ним. Поэтому и отказался. Но пообещал сходить в парикмахерскую в ближайшие дни.