Политический обозреватель Юрий Дракохруст поделился с Филином мыслями о громких судебных процессах, обращениях к «беглым» и параллелях с февралем 2022-го.
- В Беларуси началась серия громких политических процессов. Есть мнение, что власти спешат закрыть этот вопрос, так как, возможно, скоро будет не до этого. Вместе с тем мы видим чуть ли не ежедневно фото из заключения. В том числе, нобелевского лауреата с наручниками на руках. Выглядит это демонстративно.
Может ли это быть сигналом Запада? Если да, то что это за сигнал? И действительно ли спешит режим?
- Может и не спешит, но готовится. Я рассматриваю это как подготовку к войне. Возможно к российскому нападению на Украину, а возможно и к участию белорусской армии в войне. А для этого страна должна быть преобразована в осажденную крепость.
Соответственно, порядки в этой крепости должны быть еще жестче, чем они были и есть. Мне кажется, что за этим такая стоит логика. Демонстративная в некотором смысле. Здесь и эти слова Лукашенко, произнесенные во время встречи с Путиным, о том, что "мы же соагрессоры, мы самые токсичные". Такая показная гордость своим статусом.
И то, что нобелевский лауреат был на суде в наручниках, - я думаю, там было понимание, как это будет выглядеть. И может было, видимо, обойтись без них, так как в конце концов он сидит в клетке, и не тот это человек, который станет крушить все вокруг. А вот и нет. Вот такие мы токсичные.
Я думаю это абсолютно демонстративный сигнал. В том числе и своему обществу — бойтесь власти больше, чем войны. Мы страшнее, чем война.
- Лукашенко на православное Рождество в который раз поднял тему «беглых». И если год назад его заявления были подчеркнуто жесткими, мол, возвращайтесь, на коленях ползите, кайтесь, то в этом году слова звучали более мирно: якобы настало время пойти навстречу этим людям. О чем это свидетельствует?
- Возможно, какая-то игра ведется. В данном случае расчет может быть на тех людей, которые действительно готовы покаяться. Готовы, по крайней мере, просто промолчать. Хотя практика показывает, что это неискреннее обращение.
Сколько мы знаем случаев, когда люди возвращаются, и не для того, чтобы восстание поднять, а чтобы повидаться с родными или просто тихо сидеть. А не получается тихо - все равно берут, все равно сажают.
Думаю, пока эти слова ничего не значат. То же, что и в прошлом году. Только тогда открытым текстом говорили о коленях и покаянии. Сейчас же это не говорится, но имеется ввиду. Тем, кто возвращается, не ползя на коленях, - гарантированы те самые двери ГУБОПиКа.
- Казалось бы, режим должен радоваться, что его оппоненты уехали. Но нет, то тут, то там звучат и звучат заявления об их возвращении. Почему?
- Здесь стоит вспомнить спор о том, какая система сейчас в Беларуси создается. Некоторые говорят, что тоталитаризм, что очень много его черт начинает приобретать политическая система. Как было при Сталине - и приговоры такие, и мотивация.
Впрочем, история подсказывает, что тоталитаризм не возникает на почти тридцатом году режима. Не исключено то, что мы сейчас наблюдаем запоздалую реакцию на 2020 год. Есть аналогия, возможно, не точная, - то, что сейчас происходит в Турции.
Там также тысячи людей увольняются, сотни людей посадили в тюрьму. И не только тех, кто имел какое-то отношение к заговору против Эрдогана, к перевороту, но и тех, кто и рядом не стоял. Продолжается борьба в идеологической сфере - Фетхуллах Гюлен объявлен таким себе черным демоном, гюленовщину ищут во всем.
То же самое и в Беларуси - ищут контру, ищут национализм. И мы это видим. Другое дело, что людям от этого не легче - или ты станешь жертвой тоталитаризма, или хвоста реакции. После 2006-го и после 2010-го она не была такой долгой и такой жесткой, как мы помним.
И эта реакция набирает свои обороты. Она имеет свою логику и основывается не только на определенном выборе, например, Лукашенко, который решает именно так делать. Это уже аппаратная логика. Тот же ГУБОПиК вошел во вкус, для него это уже рутина. Рутина преследования, отслеживания по видеотекам.
А также персонажи. Некоторое время до 2020-го едва ли не вторым лицом в стране был Макей. К нему могло быть разное отношение. Но поэтом-песняром, романтиком насилия он не был. Он не был против насилия, но это не было его принципиальным моментом.
А вот если если говорить о Шведе, Карпенкове или, в первую очередь, о Кочановой, то эти люди, кроме всего прочего, романтики государственного насилия. И хотя Лукашенко, наверное, слушает разных людей, тот же Алейник советует одно, а Кочанова советует другое. Поэтому результат получается такой, какой есть. У системы появляются внутренние механизмы, которые ее поддерживают и даже гонят все дальше и дальше.
Кроме того - война. Потому что это сразу задает такую логику: если придется воевать, то нужно, чтобы все стояли по стойке «стоять смирно». А кто стоит вольно, тех поставит заранее.
- В Беларуси объявлены очередные большие учения, в страну прибывают российские войска и техника. Такое впечатление, что Путин пытается косплеить сам себя образца прошлого года. Насколько это опасно для Беларуси, учитывая тот факт, что Запад таки начал давать украинцам бронетехнику?
- Ответа у меня здесь нет. Это может быть подготовка. В том же недавнем интервью Залужного речь шла о возможном вторжении в январе-феврале. Ну вот, январь уже начался. Поэтому, возможно, на самом деле это и подготовка.
В конце концов, пока что столько оружия завезли, пока везут преимущественно старую технику. А завтра могут и новую. Зрелище палаток на Обуз-Лесновском полигоне в любом случае впечатляет.
С другой стороны, это может быть средство давления на украинцев. Было несколько тысяч российских военных в Беларуси, сейчас уже около десяти тысяч. Летные учения, присутствие военной авиации России, что напоминает нам о том, что воздушные удары с нашей территории по сути не прерывались.
Все это заставляет украинцев отвлекать свои ресурсы. Поэтому, возможно, цель пока или вообще именно в этом - отвлекать их внимание и силы на то направление, которое, не исключено, и не предполагалось использовать для нападения. Здесь нужно залезть в голову Путина или Герасимова, чтобы точно узнать их планы. Нужно ли им удар с белорусской территории, или это будет какой-то вспомогательный удар?
Какими силами? Если это будет с участием белорусов, то с полным развертыванием или с участием символического контингента, как в январе год назад в Казахстане?
И здесь, повторюсь, очень показательный момент с заявлением Лукашенко о соагрессорах. Ничего не будут скрывать на этот раз, все будет демонстративно - если будет задача воевать.
Перевод с бел. — EX-PRESS.BY
Добро пожаловать в реальность!