На Национальном правовом интернет-портале 12 октября опубликовали проект Закона об амнистии, анонсированной Александром Лукашенко еще в начале сентября. Из текста следует, что амнистия почти (а может и вовсе) не коснется политических заключенных. Belsat.eu разбирался, почему власти подготовили законопроект в такой редакции и ради чего подогревался интерес к этой инициативе.
С чего все началось, и что говорили власти
Об амнистии к так называемому Дню народного единства впервые заявили на совещании 6 сентября. Лукашенко тогда говорил, что «есть люди, которых мы свободно можем освободить досрочно», но «бандиты и экстремисты» не из этой серии (напомним, слово «экстремизм» власти используют для обозначения любого проявления протестных настроений и инакомыслия).
Генеральный прокурор Андрей Швед в свою очередь заявил, что под амнистию могут попасть 8 тысяч человек. Генеральная прокуратура выступала против того, чтобы акт амнистии распространялся на осужденных по политическим делам, но Лукашенко «поручил взвешенно подойти к этому вопросу, индивидуально и в первую очередь через институт помилования». Швед объяснил, что осужденные за политику также могут выйти на свободу, но они должны «раскаяться» и обратиться с просьбой о помиловании.
23 сентября во время посещения Хатыни Лукашенко вновь коснулся темы освобождения политзаключенных. Он заверил своих сторонников, что не собирается отпускать из тюрем всех, «даже если за этим будет какая-то выгода для страны». По амнистии «выйдут единицы» [политических].
Так Лукашенко сразу дал понять, что массового освобождения политзаключенных не будет, и вообще политзаключенным стоит больше надеяться на помилование, чем на амнистию. Но при этом власти четко намекали, что политическая составляющая в амнистии присутствует, часть политзаключенных может выйти на свободу, а сколько конкретно – вопрос еще не решен.
Это, в частности, проговаривалось неофициальными спикерами режима. Например, Юрий Воскресенский говорил, что амнистия коснется 90% «обычных людей». Но если под «необычными» 10% имелись в виду политзаключенные, то все равно получалось довольно много при общей цифре в 8 тысяч. Анна Канопацкая, у которой, как выяснила «Наша ніва», были встречи по амнистии с западными дипломатами, выражала надежду на освобождение «максимального количества» журналистов, политиков, активистов и участников протестов.
Высказывание Лукашенко также оставляли пространство для маневра. С одной стороны, он говорил об освобождении «единиц» и уверял, что «не торгует людьми». Но одновременно добавлял, что «нельзя быть дубоватыми», и «там, где можно пойти на компромисс какой-то, надо идти», потому что есть люди, «действительно заблудшие».
Что написали в законопроекте
Законопроект об амнистии – 2022 составлен так, чтобы освобождение политических заключенных было почти исключено. В пункте 10 прописан список статей, на которые априори не может распространяться амнистия. Туда включен почти полный набор обвинений, по которым судили политзаключенных:
террористические статьи (ст. 359, 289, 290-4, 290-5 и др.), по которым, например, преследуют рельсовых партизан, фигурантов «дела Автуховича», группы Олиневича, инициативы «Буслы ляцяць» и т.д.;
статьи, за которые чаще всего преследуют участников уличных протестов: ст. 293 «Массовые беспорядки»; ст. 342 «Действия, грубо нарушающие общественный порядок»; ст. 363
«Сопротивление сотруднику органов внутренних дел»; ст. 364 «Насилие или угроза его применения в отношении сотрудника внутренних органов»;
статьи за протестные граффити и любые действия в отношении красно-зеленого флага: ст. 341 «Осквернение сооружений и порча имущества» и ст. 370 «Издевательство над государственными символами»;
статьи, согласно которым преследуют за публичные высказывания, сообщения в интернете или профессиональную журналистскую деятельность: ст. 130 «Разжигание розни»; ст. 356 «Измена государству»; ст. 361-1 «Создание или участие в экстремистском формировании»; ст. 361 «Призывы к санкциям»; ст. 367 «Клевета в отношении Лукашенко»; ст. 368 «Оскорбление Лукашенко»; ст. 369 «Оскорбление представителя власти»; ст. 389 «Угроза в отношении судьи»; ст. 391 «Оскорбление судьи».
Авторы документа постарались закрыть почти все лазейки в отношении политических дел. В список запрещенных для амнистии статей попали даже такие обвинения, которые массово никогда не использовались. Например, ст. 190 «Нарушение равноправия граждан» (по этой статье 2 года «домашней химии» получила Ольга Синепалова, которая сдавала квартиру сотруднице прокуратуры Алине Касьянчик), ст. 191 «Воспрепятствование осуществлению избирательных прав» (за это судили тех, кто призывал честно считать голоса на референдуме) и ст. 198 «Воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналиста» (это одно из обвинений против двух политзаключенных работников «Белтелекома»).
Нельзя сказать, что абсолютно все статьи, по которым судили за политику, включены в пункт 10 законопроекта об амнистии. В частности, там нет ст. 188 («Клевета») или ст. 339 («Хулиганство»). Но кроме сита в виде статей, есть еще дополнительное политически мотивированное ограничение: амнистия не распространяется на людей, которых власти в административном порядке включили в списки «террористов» и «экстремистов». А это в общем более 700 фамилий.
Также под амнистию не попадут те, кто «упорно нарушает установленный порядок во время отбывания наказания или иные меры уголовной ответственности». То есть имеют не менее 3-4 неснятых взысканий в виде выговора или карцера, или были переведены на другой режим наказания (из колонии в тюрьму). Как известно, администрации исправительных учреждений активно используют различные виды взысканий в отношении политзаключенных, часто умышленно делая из них «упорных нарушителей».
Поэтому трудно сказать, попадет ли хоть кто-то из политических заключенных под амнистию. Но если все же попадут, то их, как и сказал Лукашенко, вероятно, будут единицы.
Некоторые СМИ обратили внимание, что в документе есть пункт 21, согласно которому «решение об использовании или неиспользовании этого закона принимается в отношении каждого лица индивидуально». По мнению юристов, которых опросило Zerkalo.io, это допускает, что на практике закон может использоваться более широко и под его действие все же могут попасть некоторые политические заключенные. Но стоит также добавить, что эта норма – не ноу-хау, а стандартный пункт для таких законопроектов. Абсолютно ту же формулировку можно найти в Законе об амнистии за 2020 год.
Почему решение об амнистии затянулось
Остается открытым вопрос: власти с самого начала собирались делать амнистию именно в таком формате или при подготовке документа идею скорректировали? Ответа у нас нет. Юристы и правозащитники сразу говорили, что масштабного освобождения политзаключенных не будет, а главная цель властей – не политическая либерализация, а разгрузка тюрем, где уже просто не хватает мест.
Вместе с тем следует признать, что власти сами заговорили о проблеме политзаключенных в контексте амнистии и потом время от времени подогревали к этой теме интерес.
Также бросается в глаза то, что подготовка амнистии затянулась. Совещание на этот счет Лукашенко провел 6 сентября, причем тогда подчеркивалось, что амнистия готовится ко «Дню народного единства». Но законопроект поступил в Палату представителей только через месяц, а опубликован был вообще 12 октября. Когда его одобрят две палаты Национального собрания и подпишет Лукашенко, неизвестно до сих пор. Сейчас документ готовится только к первому чтению в нижней палате.
Вероятно, тему амнистии режим Лукашенко на определенном этапе хотел использовать в политической игре с Западом. Известно, что, когда Лукашенко рассуждал о возможности «компромиссов» в вопросе освобождения политзаключенных, глава МИД Владимир Макей в Нью-Йорке в кулуарах встречался с западными дипломатами. По словам Франака Вячорки, во время этих переговоров Макей предлагал Западу «перевернуть страницу», просил снять санкции с калийной отрасли и обещал медленно освобождать политических заключенных при условии, что не будет давления. В контексте этой игры следует рассматривать и помилование трех политзаключенных 21 и 24 сентября.
Но потом состоялись переговоры Лукашенко с Владимиром Путиным в Сочи (26-28 сентября) и Санкт-Петербурге (7 октября): официальный Минск обвинил Украину в подготовке нападения на Беларусь (8 октября), объявил о формировании совместной российско-беларусской группировки войск (10 октября). Неизвестно точно, когда подготовили итоговый вариант законопроекта об амнистии: случилось это до Сочи или уже после. Но политические игры официального Минска с Западом в любом случае утратили смысл на данном этапе. Режим Лукашенко взял курс на обострение и эскалацию ситуации в регионе, поэтому освобождение части политзаключенных в таких условиях вряд ли может что-то изменить в отношениях Беларуси с ЕС и США.
Добро пожаловать в реальность!