«Из России либеральных журналистов, диссидентов, оппозиционных активистов выдавливают, как зубную пасту из тюбика: постепенно и последовательно, начиная с объявления их «иностранными агентами». В Беларуси все сделано гораздо проще и брутальнее, — пишет на Радио Свобода Валентин Жданко. — По тюбику ударили обухом топора: одних расплющили, другие (кому больше повезло) вылетели, как брызги, кто куда.
Остальные уцелевшие еще остаются внутри Беларуси, смутно представляя, есть ли еще какое-то пространство, чтобы выбраться из-под обуха, и ждать ли, что этот топор будет занесен снова и опустится новый удар — теперь уже на их головы.
Коллеги-журналисты в России резво обсуждают предновогоднее расширение списка «иностранных агентов», в который попали Виктор Шендерович, Марат Гельман, Иван Беляев и другие неудобные для Кремля лица. На 30 декабря 2021-го в российском реестре СМИ — «иноагентов» уже более ста имен и названий, в том числе десятки конкретных лиц-журналистов, правозащитников, активистов. И самый актуальный вопрос для тех, кого записали в «агентуру» или кто вот-вот попадет в этот список, — уезжать или пока оставаться.
Например, писатель и журналист Виктор Шендерович в интервью Русской службе Свободы сказал, что ехать пока не намерен:
«Никаких обетов я не даю, по крайней мере это поганое клеймо, которое на меня повесили — это не повод бряцать дверью. Господи, подумаешь — иностранный агент. Мало ли я за 20 лет про себя читал!».
Признаюсь, в начале 2021 года я ожидал, что в Беларуси переймут опыт братского авторитарного режима: придумают для «врагов» что-то вроде статуса «иностранных агентов». Не переняли. Очевидно, посчитали, что это слишком долго, сложно и гуманно. Оно же и вправду: врага заставили стать на учет, поставили ему шпионское клеймо на самом видном месте, обложили долгом готовить и сдавать многочисленные финансовые отчеты. Но ведь он по-прежнему на свободе и может вести свою «подрывную» деятельность...
Здесь между белорусским и российским режимами существенная разница. Российский оставляет своим политическим оппонентам время на размышление и упаковку чемоданов. В Беларуси такой роскоши «врагам» не разрешают. Впрочем, исторический опыт показывает, что все может очень быстро измениться.
«Журналистский самолет»
С легкой руки главного редактора «Новой газеты», нобелевского лауреата Дмитрия Муратова в среде российских журналистов теперь часто упоминают о «журналистском самолете» — по аналогии с «философским пароходом», на котором большевики в 1922 году принудительно отправили на Запад сотни представителей интеллектуальной элиты, которая не приняла большевистской диктатуры.
Лев Троцкий (тогда еще не политэмигрант, а один из вождей революции) в интервью американской журналистке Стронг назвал эту акцию «гуманизмом по-большевистски»: «Мы этих людей выслали, так как расстрелять их не было повода, а терпеть было невозможно».
В 1922-м высылали еще сравнительно гуманно: покупали билеты за казенные деньги и позволяли брать с собой «одно зимнее и одно летнее пальто, один костюм, по две штуки разного белья, две пары кальсонов и две пары чулок». Все происходило с благословения Ленина. Весной 1922-го правитель писал своему главному чекисту Дзержинскому: «журнал“ Экономист" — явный центр белогвардейцев. Все это явные контрреволюционеры, помощники Антанты, организация ее прислужников и шпионов и растлителей учащейся молодежи. Нужно поставить дело так, чтобы этих „военных шпионов“ поймать и вылавливать постоянно и систематически и высылать за границу».
Пассажирам «философских пароходов» очень повезло. Позже, уже с 1923-го, высылали не на Запад, а в северные губернии России, на Соловки. Ну а потом появился ГУЛАГ.
Подальше от ужасов Родины
То, что происходит с политэмиграцией из Беларуси — это уже далеко не только «журналистский самолет». Тут тебе и самолет, и поезд, и автобус, и «маршрутка». А иногда даже повозка или рыбацкая лодка. И спасаться вынуждены не только журналисты, но и преподаватели, медики, «айтишники», студенты, артисты, спортсмены...
Более-менее мы знаем о тех именах, которые на слуху. Но сколько в эту мясорубку попало мало кому известных людей!.. Человек просто собирал подписи за оппозиционного кандидата. Или вышел на митинг летом 2020-го вместе с друзьями. Или оставил свою подпись за Бабарико. А теперь вдруг оказалось, что из-за этого он — враг. На работе приказали писать заявление на увольнение. Из милиции доходят слухи, что не сегодня-завтра могут прийти с обыском. А там и арест... Люди панически упаковывают чемоданы, покупают билеты на самолет (или на поезд, или на автобус) и убегают подальше от ужасов Родины. Врачи, учителя, инженеры, «айтишники», предприниматели... Как правило, молодые или средних лет, образованные, устроенные в жизни.
Они выезжают не одни — вывозят и свои семьи, свои знания, свой опыт. А также свои сбережения и налоги, которые будут платить не в своей стране. Пока что большинству из них очень трудно, так как нужно искать работу и жилье, решать бюрократические вопросы с видом на жительство, устраивать детей в садик или школу. А к тому же еще учить чужой язык. Большинство из них мечтает о моменте, когда сможет вернуться на родину... Но пройдет еще год-другой... Молодые, энергичные, предприимчивые — многие из них быстро адаптируются. Найдут работу. Привыкнут к новым реалиям. Дети привыкнут к своим иностранным школам. Если и появится такая возможность, многие ли захотят возвращаться? Если и вернутся, то, скорее всего, далеко не все.
И для Беларуси этот сегодняшний исход, который не останавливается, станет огромной проблемой. Можно набрать за рубежом новых кредитов, накупить техники и технологий. Но кем заменить потерянных людей, без которых бесполезны любые технологии и кредиты и мертва любая техника — молодых, трудолюбивых, образованных, предприимчивых — опору любого государства, любой экономики?
...Принято считать, что «философский пароход» — это рейс в один конец, без обратного билета. И действительно, пароходы «Oberburgermeister Haken» и «Пруссия», которые осенью 1922 года вывезли из Петрограда в тогда немецкий Штеттин сотни представителей интеллектуальной элиты, больше никогда не вернули в Советскую Россию своих прославленных пассажиров. Но в 20-е возвращались в СССР другие политэмигранты — не такие известные, но обольщенные тоской по родине, неприятием чужбины, неустроенностью и безденежьем. За десять лет — с 1921-го по 1931-й — таких накопилось более 180 000 человек. Что их постигло?
В 1921 году вокруг авторов изданного в Праге сборника статей «Смена вех» возникло движение сторонников примирения и сотрудничества с советской властью. Мол, большевистский режим уже переродился и действует в национальных интересах России. Первым идеологом «сменовеховства» стал профессор Николай Устрялов, который любил повторять, что советский режим, как редис: только сверху красный, а внутри — белый.
Он вернулся в Советскую Россию и смог на собственной судьбе проверить свою гипотезу. Вначале все соответствовало «новым вехам»: ему якобы простили, приняли его покаяния. Устрялов получил от большевиков высокую должность и особняк площадью 190 метров. Но позже, как и сотням других бывших политэмигрантов, ему припомнили и Прагу, и белогвардейское прошлое. 6 июня 1937 года Устрялова арестовали. А 14 сентября 1937-го, в день вынесения приговора, расстреляли за «шпионаж, контрреволюционную деятельность и антисоветскую агитацию».
Добро пожаловать в реальность!