В разных городах Беларуси 1 декабря прошли обыски у журналистов, правозащитников и активистов. Силовики пришли к людям в Минске, Гомеле, Бресте, Витебске. Некоторых увезли на допросы. Политолог Валерий Карбалевич считает, что у белорусских властей есть установка не снижать поток репрессий. Об этом он рассказал в эфире Настоящего Времени.
– Если говорить об этой волне, то она есть продолжение предыдущих волн. Просто машина запущена, и она уже не может остановиться, она должна перемалывать все новые и новые жертвы. Сегодня фактически борьба идет не с политическими оппонентами и даже не с гражданским обществом – это все давно уничтожено. Сегодня борьба идет с инакомыслием вообще. То есть критиковать власть в социальных сетях или высказывать любые негативные оценки деятельности власти – за это сегодня в Беларуси арестовывают и судят, судят за негативную оценку мигрантского кризиса. Людей, которые оставили такие ссылки, которые не совпадают с позицей государственных СМИ, сейчас задерживают и судят. Инакомыслие как таковое в Беларуси запрещено, за это в Беларуси сегодня подвергают таким задержаниям, которые показывали у вас в кадрах.
– А когда приходят к людям, которые просто оставляли комментарии, что им вменяют?
– Ну вот разжигание социальной розни, как в данном случае, можно другие статьи: дискредитация органов власти.
– Дискредитация органов власти – это тоже уголовно наказуемая статья?
– Конечно, конечно. Сегодня не только Лукашенко критиковать нельзя – участкового милиционера критиковать нельзя, потому что это, так сказать, покушение на власть.
Сегодня в основном задержание проходило по направлению департамента финансовых расследований. То есть расследовали внешнее финансирование протестной деятельности и каким-то образом людей на этом основании задерживали и подвергали допросам, правда, в большинстве своем отпускали. Но сам факт такого дела немножко странный, потому что трудно было найти действительно черную кошку в темной комнате.
– А параллельно же происходят опять-таки задержания тех комментаторов в социальных сетях. По-вашему, с чем это связано? Или это просто нескончаемый поток преследований в Беларуси, который не зависит от каких-то событий внутри страны или снаружи?
– Это продолжение той линии, которая началась после президентских выборов. В данном случае эти кадры я могу прокомментировать так, что это определенная реакция на тот случай, когда сотрудники КГБ вошли в квартиру человека по фамилии Зельцер.
– Тоже айтишник.
– И убил одного из сотрудников КГБ. И теперь для задержания людей силовики вооруженные в бронежилетах и в таком виде, как происходит захват террористов, захватывают людей, которые оставляют какие-то невинные комментарии, негативные в отношении к власти.
– Валерий, есть такая расхожая фраза: всех не пересажают. Как вам кажется, она для Беларуси актуальна или нет? Потому что лидеры оппозиции сидят или выдавлены из страны. Люди, которые просто осмеливались публично говорить иную точку зрения, например, вы, были вынуждены тоже выехать из страны. Журналисты или сидят, или выехали из страны. И задержания продолжаются и продолжаются. В итоге все сядут?
– Хороший вопрос. Я думаю, что есть команда, есть задание не останавливать масштаб репрессий. И когда уже действительно всех активных участников, которых выявили, пересажали, что делать дальше, если протестов нет, а задача не останавливать репрессии не снимается? Поэтому идут по второму, по третьему кругу, идут к тем людям, которых задерживали когда-то год назад осенью. Теперь снова к ним приходят и снова начинают придираться и пытаются по каким-то статьям их привлечь. Такая установка: не снижать поток репрессий.
– А зачем? Я пытаюсь понять логику: окей, репрессии проводятся тогда, когда нужно запугать население, закрыть рот всем несогласным, но уже закрыли, уже запугали. Разве нет?
– Во-первых, запугали или не запугали – никто не знает: сегодня у власти нет обратной связи с обществом и нет механизма обратной связи, который есть в нормальном демократическом обществе: выборы, партии, профсоюзы, независимые СМИ, гражданское общество и так далее. В Беларуси все эти механизмы уничтожены, вырублены под корень.
Поэтому власть не знает на самом деле, что происходит в обществе. А когда не знает, начинает преувеличивать страх, преувеличивать опасность: а вдруг в ходе референдума, во время референдума или после референдума народ возьмет и выйдет на улицы – это первое объяснение.
Второе объяснение: это месть той части общества, которая протестовала в прошлом году, потому что ситуация же сильно не изменилась, общество не стало любить власть больше, чем раньше. И различные социологические опросы, в том числе российский ВЦИОМ, показывают, что цифры совершенно не в пользу Александра Лукашенко. И в такой напряженной ситуации власть просто элементарно мстит за тот страх, за те минуты, которые пришлось переживать осенью прошлого года. А месть – это такая вещь, которая нерациональна сама по себе.
Добро пожаловать в реальность!