Эксперт — о триггерах, которые способны возродить протест.
— Понятно, что уличная фаза протеста, та, что мы наблюдали в прошлом году, подавлена. Это не значит, что протесты не вернутся, что они умерли, но надежды лидеров и активистов оппозиции на весеннюю волну вряд ли материализуются, — сказал политический обозреватель Артем Шрайбман Свабода Premium. — Даже если они материализуются в каком-то небольшом виде, то нет никаких причин думать о том, что власть отреагирует на эти протесты иначе, чем она реагировала осенью.
Однако, несмотря на то, что, по мнению аналитика, цена выхода на улицу стала огромной, взрыв протестного движения не исключен.
— То, что они (протесты) не возникнут снова, никто не может гарантировать. Учитывая, что по различным социологическим опросам недовольство властью, непризнание легитимности Лукашенко никуда не делись у значительной части белорусского общества, если не сказать у большинства, ситуация априори нестабильная, как бы сказали классики марксизма-ленинизма, она «беременна протестами».
Протестный потенциал остался, но с уличным проявлением этого потенциала сложно, потому что очень сильно выросла цена за выход и упала вера.
Цена за выход на улицу сейчас самая высокая за всю историю Беларуси, а вера в победу путем уличных мирных протестов не на высоте. Часто приходится слышать о том, что люди разочарованы в мирном протесте как в таковом, как в форме сопротивления, — говорит Шрайбман.
При этом он подчеркивает, что в сложившихся условиях протест не может отражать реальную ситуацию:
— Протест в таких условиях, как сейчас, не может быть нормальным индикатором, потому что если ввести военное положение, у вас вообще не будет протеста. Значит ли это, что все стали довольны? Вряд ли.
В то же время, полагает политический обозреватель, лидеры оппозиции, находящиеся в эмиграции, не понимают реальных настроений в белорусском обществе.
— Кажется, что лидеры оппозиции в эмиграции все еще верят, что призывами они могут мобилизовать людей на что-то подобное прошлой осени. С моей точки зрения, лишь призывов тут точно не достаточно.
Протестные настроения не ушли, для них просто должны сложиться правильные условия. Пока этих условий нет, настроения останутся «под крышкой». Как только они изменятся, мы вполне можем увидеть что-то соизмеримое с прошлым летом, а то и больше, потому что люди, мне кажется, становятся более убежденными в своих взглядах.
Полгода бесконечного закручивания гаек показали, каким будет продолжение власти Александра Лукашенко, и многие люди, даже не будучи ранее политизированными, ощутили это на себе и на своих семьях.
Различные исследования свидетельствуют, что уровень поддержки власти не вырос, уровень поддержки протеста остался примерно таким же, каким был в конце лета-начале осени. Сейчас в голосовании на «Голосе» как раз показал себя тот протестный актив.
Из личных наблюдений могу сказать, что сторонники власти, которых я знаю, либо остались сторонниками власти, либо чуточку охладели, а все те, кто были сторонниками протеста или тяготели в эту сторону, стали более убежденными оппонентами власти за прошедшее время.
Я не видел разочарования в самой идее, не видел того, что люди, которые протестовали либо симпатизировали протесту, сказали бы: наверное, мы заблуждались, Лукашенко все-таки молодец, — анализирует политический обозреватель.
Он делает вывод, что и сами власти по-прежнему видят в протестных настроениях общества серьезную угрозу, поэтому надеяться на деэскалацию насилия не приходится.
— Не думаю, что власть сейчас чувствует, что она полностью задавила протест. Судя по тому, что было на улицах 25 марта, она точно так не думает. Она точно боялась и ожидала чего-то другого. После такого видимого ухода протеста с улицы должно пройти как минимум несколько месяцев, а, возможно, до года, чтобы силовая машина и Лукашенко лично успокоились.
Я думаю, что как минимум до референдума, который планирует Лукашенко, существенного «разжатия гаек» не будет. Хотя это не исключает какого-то точечного торга.
Но я не уверен, что дойдет до полной либерализации, что вообще Лукашенко ее санкционирует, пока не выстроит четкую траекторию собственного безопасного транзита, если он вообще этим будет заниматься. Он же четко говорил на ВНС, что для того, чтобы он подумал о передаче власти, нужны гарантии и полное спокойствие в стране, то есть протесты должны закончиться.
Но мне сложно себе представить ситуацию, чтобы протест умер полностью. Какие-то локальные проявления будут продолжаться столько, сколько режим Лукашенко будет существовать, — считает Шрайбман.
Политический обозреватель перечислил условия, при которых локальные фазы протеста могут вновь привести к массовому выходу людей на улицы.
— Прямой связи между экономическим обвалом и моментальным свержением режима я не вижу. Опыт других стран показывает, что эти события обычно разведены во времени. Да, он подорвет управляемость системой и поддержку Лукашенко, но к моментальной протестной мобилизации, выходу людей на улицы это не приведет.
Триггером это станет только для части людей. Но есть много неожиданностей, которые способны поднять людей.
Спонтанные протесты может вызвать вспышка насилия, которая превзойдет то, что мы видели до сих пор, не дай Бог.
Вполне может стать таким триггером возвращение Светланы Тихановской. Однако, возможно, это станет одномоментной вспышкой протестной активности, поэтому я никогда бы не советовал ей возвращаться.
Электоральные кампании, референдум и местные выборы дадут возможность хотя бы в каких-то формах легально собираться и проводить пикеты. Это будет точно использовано для протестной активности и приведет к протестной мобилизации.
Также почти наверняка триггером будет, например, нарушение Лукашенко каких-то своих обещаний и после, если он уступит власть преемнику и будет пытаться его контролировать, люди почувствуют, что окно возможностей открылось заново и можно пробовать выходить опять, — полагает эксперт.
Добро пожаловать в реальность!