Виталий Шкляров поделился впечатлениями о встрече с Александром Лукашенко в СИЗО и назвал ее «уникальной». Об этом политолог рассказал в эфире «Эха Москвы», пишет TUT.BY.
— Никогда пять часов не разговаривал и не сидел напротив своего оппонента. Сильного человека, «последнего из могикан», с одной стороны, а с другой — человека, который посадил меня в тюрьму. Пять часов с президентом, прямые вопросы, жестко — это дорогого стоит.
Шкляров также сказал, что со стороны Лукашенко это был «сильный ход», а он для себя открыл «другого Лукашенко».
— Он невероятно умный и все прекрасно понимает, — сказал Шкляров в ответ на вопрос, понимает ли Лукашенко, почему протесты идут в стране.
Шкляров добавил, что ужас ему Лукашенко не внушал, «мне даже показалось, что мы одного поля немножко люди», хотя разные взгляды на жизнь, отношение к людям и любви.
— Что меня поразило — любящий отец. Удивило то, что на встрече был Коля — красивый молодой человек. Удивило меня, что в его возрасте он пять часов смог просидеть на встрече и слушать взрослый разговор.
Отношение Лукашенко к сыну, отметил Шкляров, вызывало у него диссонанс: с одной стороны — последний диктатор, человек, из-за которого он в тюрьме, а с другой — трепетный отец.
Виталий Шкляров также рассказал, что он остается обвиняемым, его уголовное дело не закрыто и не приостановлено: «Хотя, насколько я знаю, госсекретарю США это было обещано, возможно, слово сдержат. Но я до сих пор на крючке».
О СИЗО
Рассказывая о своих впечатлениях о СИЗО, Шкляров сказал, что «это страшное и тяжелое место, советский ГУЛАГ». В то же время, по его словам, он никогда не чувствовал себя так спокойно, как в заключении.
— Никогда себя в жизни так себя не чувствовал уверенно, как в тюрьме. Понимаешь, что можешь тут просидеть и год, и пять и несколько лет. Перестаешь лгать себе и начинаешь воспринимать все спокойно.
Что касается самой поездки на встречу с Лукашенко, то, по словам Шклярова, «она была достаточно страшным событием. Мы потом это обсуждали с Бабарико. Вывоз был похож на экзекуцию».
Он рассказал, что за ним пришли в 6 утра, ничего не объясняя, сказали побриться, одеться потеплее и вывели на улицу.
— Когда ты выходишь и видишь такой отряд в масках, на зоне, и ты не знаешь, куда тебя и зачем везут… Передумал много за это время. Момент был тяжелый, пока не понял, что будет встреча с президентом.
Что касается сокамерников, то, по словам Шклярова, политических к нему никогда не сажали. Поначалу он был совершенно отрезан от информации и не знал, что происходит в стране.
— Потом приехали в камеру другие сожители, более опытные, скажем так, удалось сделать «дорогу связи».
Потом стали пускать адвоката, стал приходить американский посол — информации стало больше.
— Когда узнал (что происходило), то очень сожалел, что пропустил такой исторический момент. Это дорогого стоит.
О произошедшем в Беларуси
— Тридцать одна тысяча арестованных — это громадное число для такой маленькой страны за такой короткий период времени. Много людей уезжают, особенно молодых, которые не приемлют такого отношения к себе.
Шкляров говорит, что очень сожалеет о том, что не может приехать в Беларусь.
— Я бы очень хотел вернуться в Минск. Я не боюсь, я понимаю, что это важно. Нужно заниматься тем, что происходит в стране. Это лучшее, что я мог бы сделать для себя, для страны, для всех тех, с кем мне довелось познакомиться в тюрьме, — теперь я тоже несу за них ответственность.
Он отметил, что дело «не только в политике», а в большей степени в том, что много людей получают сроки за «маленький косяк», упомянув «антинаркотическую» 328-ю статью.
— Трагедия не только в политике, трагедии намного больше в бытовых травмах — когда люди сидят за прогул работы, за взятку, равную зарплате в 200 долларов. Вот там такой травмы много и драмы, и за это все нужно бороться, нельзя все так оставлять. Вот здесь начинается государство, здесь начинается любовь к согражданам, а не только к политической кампании.
Что касается других политических заключенных, то, как заявил Шкляров, он уверен, что все закончится хорошо.
— Я надеюсь, что будут выходить. Мощная и сильная страна невозможна без разногласий, и я надеюсь, что Лукашенко это понимает. Только на кладбище существует полное тождество взглядов и мнений.
Он добавил, что «президент это понимает, потому что видно, что он любит Беларусь, как и мы все».
— Вопрос просто в разговоре на разных языках, и общую платформу надо искать.
Добро пожаловать в реальность!