В открытом письме к генеральному прокурору Григорию Василевичу известный журналист и политолог Александр Класковский потребовал соблюдения законных прав своего сына Александра Класковского, арестованного по делу 19 декабря.
Класковский-старший подозревает, что против сына в СИЗО применяются еще более жесткие методы, чем в отношении Алеся Михалевича и Александра Отрощенкова: «Представляю, как могло разозлить кого-нибудь из силовиков то, что 19 декабря в событиях на площади Независимости участвовал на стороне манифестантов бывший милиционер, лейтенант запаса Класковский... Надо же наказать образцово, растоптать, чтобы никому из людей в погонах и в голову не пришло бунтовать против режима! «
Автор письма рассказывает, как задерживали его сына: «Целую операцию провели против безоружного человека, многоквартирный дом на уши поставили, жутко ругались, двое дверей в квартиру сломали...
Сашу, повалив на пол и накинув наручники, жестоко избили, возможно, сломали ребра. При этом обещали «устроить сладкую жизнь» за решеткой. Потом сын в письмах своей жене жаловался на сильные боли в боку. Есть большие сомнения насчет того, оказывалась ли ему надлежащая медицинская помощь».
Журналист отмечает, что от Александра за два с половиной месяца дошло только четыре письма, «хотя, судя по текстам, написал он гораздо больше». «Также из их содержания следует, что сын не получил ни одного письма от меня. Неизвестно, попадают ли к нему мои денежные переводы. Моя дочь Ольга пишет Саше почти ежедневно, но за все время дошла только пара писем. Знаю также, что на его имя идет много корреспонденции со словами поддержки от других людей. Но сын в последнем письме своей жене сообщает об информационном вакууме», - пишет Класковский-старший.
«Информационная блокада - это тоже пытка, - добавляет он. - Моего сына психологически давят, ломают, а Генпрокуратура доказывает, что заключенные там, считай, как в санатории!»
Главным автор письма считает то, что арестованный «лишен надлежащей юридической помощи». «За все время пребывания Саши в следственном изоляторе адвокат Ирина Бурак видела его лишь дважды и только во время допросов. Последний раз - 13 января. Естественно, в таких условиях невозможно оказать нормальную юридическую помощь. Ирине Бурак ни разу не дали возможности встретиться с Александром один на один, как это предусмотрено законом. Адвокаты, связанные с «делом 19 декабря», неизменно слышат: для встреч с подзащитными нет свободных комнат! Между тем для адвокатов по другим, не «политическим» делам, комнаты странным образом находятся», - пишет Класковский.
«Могущественному ведомству, что занимает квартал в центре столицы, включая дворец, построенным еще по заказу сподвижника Берии - Лаврентия Цанавы, смешно ссылаться на нехватку площаде ...
Вывод напрашивается один: узников по «делу 19 декабря» умышленно, циничным образом отсекают от юридической помощи », - убежден автор письма.
«Прокуратура должна реагировать на выступления в печати, когда речь идет о нарушении законности. Здесь же, на мой взгляд, законность просто топчут, - пишет Класковский. - Когда моему сыну, а также другим заключенным «американки», осужденным за события 19 декабря, будут обеспечены нормальная переписка, возможность встретиться с близкими родственниками, встречи один на один с адвокатом - тогда, пожалуй, можно будет поверить, что прокуратура в нашей стране не просто вывеска».
Полный текст письма:
«Открытое письмо
генеральному прокурору Республики Беларусь Григорию Василевичу
Третий месяц мой сын Александр Класковский находится в следственном изоляторе КГБ - печально известной «американке». Он заключен за события Площади 19 декабря. У меня есть серьезные основания полагать, что над ним издеваются, психологически ломают, игнорируя элементарные нормы закона.
После шквала общественного возмущения ваши подчиненные проверили условия содержания заключенных в «американке» и бодро доложили, что там чуть ли не курорт. Вот только экс-кандидат в президенты Алесь Михалевич, вырвавшись из-за решетки, уточнил, что там за курорт. Его показания о пытках стали информационной бомбой.
Дарья Корсак, супруга осужденного на четыре года по делу о массовых беспорядках Александра Отрощенкова, с его слов публично заверила, что против ее мужа, который был пресс-секретарем Андрея Санникова, в следственном изоляторе также применялись пытки.
Есть основания подозревать, что против моего сына могут применяться еще более жестокие методы. Представляю, как могло разозлить кого-либо из силовиков то, что 19 декабря в событиях на площади Независимости участвовал на стороне манифестантов бывший милиционер, лейтенант запаса Класковский. Так сказать, опозорил честь мундира, как его понимают некоторые! Надо же наказать образцово, растоптать, чтобы никому из людей в погонах и в голову не пришло бунтовать против режима!
Когда арестовывали, то целую операцию провели против безоружного человека, многоквартирный дом на уши поставили, жутко ругались, двое дверей в квартиру сломали - короче, супермены, настоящие герои! Хорошо, что еще детей дома не было (у Саши их трое: Алешка - 12, Даша - 7, Арсен - два года).
Когда ворвались, то Сашу, повалив на пол и накинув наручники, жестоко избили, возможно, сломали ребра. При этом обещали «устроить сладкую жизнь» за решеткой. Потом сын в письмах своей жене жаловался на сильные боли в боку. Есть большие сомнения насчет того, оказывалась ли ему надлежащая медицинская помощь.
На обращения по поводу изменения меры пресечения - отказ. Жена Александра Наталья тщетно добивается свидания с ним. За два с половиной месяца от Саши дошло на свободу только четыре письма, хотя, судя по текстам, написал он гораздо больше.
Также из их содержания следует, что сын не получил ни одного письма от меня. Неизвестно, попадают ли к нему мои денежные переводы. Моя дочь Ольга пишет Саше почти ежедневно, но за все время дошла только пара писем. Знаю также, что на его имя идет много корреспонденции со словами поддержки от других людей. Но сын в последнем письме своей жене сообщает об информационном вакууме, отмечает: такое впечатление, что про меня все забыли...
Куда же подевалась львиная доля адресованных ему писем и открыток? Какой «почтальон» в ведомстве железного Феликса так рьяно их «фильтрует»?
Информационная блокада - это тоже пытка. Моего сына психологически давят, ломают, а Генпрокуратура доказывает, что заключенные там, считай, как в санатории!
Главное же - Александр лишен надлежащей юридической помощи. Может, только ему так не везет? Да нет же, аналогично отрезали от полноценных контактов с адвокатами всех заключенных за Площадь. Насколько мне известно, ни одному из них до сих пор не дали возможности встретиться с адвокатом тет-а-тет.
Адвокаты по «делу 19 декабря» целые дни просиживают со своими заявками-ордерами в приемной КГБ, тщетно надеясь встретиться с подзащитными. Так, за все время пребывания Саши в следственном изоляторе адвокат Ирина Бурак видела его лишь дважды и только во время допросов. Последний раз - 13 января. Естественно, в таких условиях невозможно оказать нормальную юридическую помощь. Ирине Бурак ни разу не дали возможности встретиться с Александром один на один, как это предусмотрено законом.
Адвокаты, связанные с «делом 19 декабря», неизменно слышат: для встреч с подзащитными нет свободных комнат! Между тем для адвокатов по другим, не «политическим» делам, комнаты странным образом находятся.
Могущественному ведомству, что занимает квартал в центре столицы, включая дворец, построенный еще по заказу сподвижника Берии - Лаврентия Цанавы, смешно ссылаться на нехватку площадей. Это выглядит как издевательство. Вывод напрашивается один: заключенных по «делу 19 декабря» умышленно, циничным образом отсекают от юридической помощи.
Или может, боятся, что выйдет на свободу нежелательная информация о том, каким образом там добиваются «нужных» показаний? Так что, не только дворец Цанавы остался, но и его дух, его методы?
В 1930 году мой прадед, крестьянин Вацлав Класковский, был осужден печально известной «тройкой» по статьям «бандитизм» и «антисоветская агитация». Сталинские опричники расправились с человеком только за то, что на деревенском собрании раскритиковал колхозный строй. Моего прадеда реабилитировали после смерти Сталина, в 1960 году.
Похоже на то, что сейчас подобная машина репрессий хочет искалечить, сломать, сгноить моего сына и других арестованных за Площадь.
Прокуратура обязана реагировать на выступления в печати, когда речь идет о нарушении законности. Здесь же, на мой взгляд, законность просто топчут. Отреагируйтк, господин генпрокурор!
Когда моему сыну, а также другим узникам «американки», осужденным за события 19 декабря, будут обеспечены нормальная переписка, возможность встретиться с близкими и родственниками, встречи один на один с адвокатом - тогда, пожалуй, можно будет поверить, что прокуратура в нашей стране не просто вывеска.
Александр Класковский,
журналист, политический аналитик, отец заключенного Александра Класковского».
Класковский-старший подозревает, что против сына в СИЗО применяются еще более жесткие методы, чем в отношении Алеся Михалевича и Александра Отрощенкова: «Представляю, как могло разозлить кого-нибудь из силовиков то, что 19 декабря в событиях на площади Независимости участвовал на стороне манифестантов бывший милиционер, лейтенант запаса Класковский... Надо же наказать образцово, растоптать, чтобы никому из людей в погонах и в голову не пришло бунтовать против режима! «
Автор письма рассказывает, как задерживали его сына: «Целую операцию провели против безоружного человека, многоквартирный дом на уши поставили, жутко ругались, двое дверей в квартиру сломали...
Сашу, повалив на пол и накинув наручники, жестоко избили, возможно, сломали ребра. При этом обещали «устроить сладкую жизнь» за решеткой. Потом сын в письмах своей жене жаловался на сильные боли в боку. Есть большие сомнения насчет того, оказывалась ли ему надлежащая медицинская помощь».
Журналист отмечает, что от Александра за два с половиной месяца дошло только четыре письма, «хотя, судя по текстам, написал он гораздо больше». «Также из их содержания следует, что сын не получил ни одного письма от меня. Неизвестно, попадают ли к нему мои денежные переводы. Моя дочь Ольга пишет Саше почти ежедневно, но за все время дошла только пара писем. Знаю также, что на его имя идет много корреспонденции со словами поддержки от других людей. Но сын в последнем письме своей жене сообщает об информационном вакууме», - пишет Класковский-старший.
«Информационная блокада - это тоже пытка, - добавляет он. - Моего сына психологически давят, ломают, а Генпрокуратура доказывает, что заключенные там, считай, как в санатории!»
Главным автор письма считает то, что арестованный «лишен надлежащей юридической помощи». «За все время пребывания Саши в следственном изоляторе адвокат Ирина Бурак видела его лишь дважды и только во время допросов. Последний раз - 13 января. Естественно, в таких условиях невозможно оказать нормальную юридическую помощь. Ирине Бурак ни разу не дали возможности встретиться с Александром один на один, как это предусмотрено законом. Адвокаты, связанные с «делом 19 декабря», неизменно слышат: для встреч с подзащитными нет свободных комнат! Между тем для адвокатов по другим, не «политическим» делам, комнаты странным образом находятся», - пишет Класковский.
«Могущественному ведомству, что занимает квартал в центре столицы, включая дворец, построенным еще по заказу сподвижника Берии - Лаврентия Цанавы, смешно ссылаться на нехватку площаде ...
Вывод напрашивается один: узников по «делу 19 декабря» умышленно, циничным образом отсекают от юридической помощи », - убежден автор письма.
«Прокуратура должна реагировать на выступления в печати, когда речь идет о нарушении законности. Здесь же, на мой взгляд, законность просто топчут, - пишет Класковский. - Когда моему сыну, а также другим заключенным «американки», осужденным за события 19 декабря, будут обеспечены нормальная переписка, возможность встретиться с близкими родственниками, встречи один на один с адвокатом - тогда, пожалуй, можно будет поверить, что прокуратура в нашей стране не просто вывеска».
Полный текст письма:
«Открытое письмо
генеральному прокурору Республики Беларусь Григорию Василевичу
Третий месяц мой сын Александр Класковский находится в следственном изоляторе КГБ - печально известной «американке». Он заключен за события Площади 19 декабря. У меня есть серьезные основания полагать, что над ним издеваются, психологически ломают, игнорируя элементарные нормы закона.
После шквала общественного возмущения ваши подчиненные проверили условия содержания заключенных в «американке» и бодро доложили, что там чуть ли не курорт. Вот только экс-кандидат в президенты Алесь Михалевич, вырвавшись из-за решетки, уточнил, что там за курорт. Его показания о пытках стали информационной бомбой.
Дарья Корсак, супруга осужденного на четыре года по делу о массовых беспорядках Александра Отрощенкова, с его слов публично заверила, что против ее мужа, который был пресс-секретарем Андрея Санникова, в следственном изоляторе также применялись пытки.
Есть основания подозревать, что против моего сына могут применяться еще более жестокие методы. Представляю, как могло разозлить кого-либо из силовиков то, что 19 декабря в событиях на площади Независимости участвовал на стороне манифестантов бывший милиционер, лейтенант запаса Класковский. Так сказать, опозорил честь мундира, как его понимают некоторые! Надо же наказать образцово, растоптать, чтобы никому из людей в погонах и в голову не пришло бунтовать против режима!
Когда арестовывали, то целую операцию провели против безоружного человека, многоквартирный дом на уши поставили, жутко ругались, двое дверей в квартиру сломали - короче, супермены, настоящие герои! Хорошо, что еще детей дома не было (у Саши их трое: Алешка - 12, Даша - 7, Арсен - два года).
Когда ворвались, то Сашу, повалив на пол и накинув наручники, жестоко избили, возможно, сломали ребра. При этом обещали «устроить сладкую жизнь» за решеткой. Потом сын в письмах своей жене жаловался на сильные боли в боку. Есть большие сомнения насчет того, оказывалась ли ему надлежащая медицинская помощь.
На обращения по поводу изменения меры пресечения - отказ. Жена Александра Наталья тщетно добивается свидания с ним. За два с половиной месяца от Саши дошло на свободу только четыре письма, хотя, судя по текстам, написал он гораздо больше.
Также из их содержания следует, что сын не получил ни одного письма от меня. Неизвестно, попадают ли к нему мои денежные переводы. Моя дочь Ольга пишет Саше почти ежедневно, но за все время дошла только пара писем. Знаю также, что на его имя идет много корреспонденции со словами поддержки от других людей. Но сын в последнем письме своей жене сообщает об информационном вакууме, отмечает: такое впечатление, что про меня все забыли...
Куда же подевалась львиная доля адресованных ему писем и открыток? Какой «почтальон» в ведомстве железного Феликса так рьяно их «фильтрует»?
Информационная блокада - это тоже пытка. Моего сына психологически давят, ломают, а Генпрокуратура доказывает, что заключенные там, считай, как в санатории!
Главное же - Александр лишен надлежащей юридической помощи. Может, только ему так не везет? Да нет же, аналогично отрезали от полноценных контактов с адвокатами всех заключенных за Площадь. Насколько мне известно, ни одному из них до сих пор не дали возможности встретиться с адвокатом тет-а-тет.
Адвокаты по «делу 19 декабря» целые дни просиживают со своими заявками-ордерами в приемной КГБ, тщетно надеясь встретиться с подзащитными. Так, за все время пребывания Саши в следственном изоляторе адвокат Ирина Бурак видела его лишь дважды и только во время допросов. Последний раз - 13 января. Естественно, в таких условиях невозможно оказать нормальную юридическую помощь. Ирине Бурак ни разу не дали возможности встретиться с Александром один на один, как это предусмотрено законом.
Адвокаты, связанные с «делом 19 декабря», неизменно слышат: для встреч с подзащитными нет свободных комнат! Между тем для адвокатов по другим, не «политическим» делам, комнаты странным образом находятся.
Могущественному ведомству, что занимает квартал в центре столицы, включая дворец, построенный еще по заказу сподвижника Берии - Лаврентия Цанавы, смешно ссылаться на нехватку площадей. Это выглядит как издевательство. Вывод напрашивается один: заключенных по «делу 19 декабря» умышленно, циничным образом отсекают от юридической помощи.
Или может, боятся, что выйдет на свободу нежелательная информация о том, каким образом там добиваются «нужных» показаний? Так что, не только дворец Цанавы остался, но и его дух, его методы?
В 1930 году мой прадед, крестьянин Вацлав Класковский, был осужден печально известной «тройкой» по статьям «бандитизм» и «антисоветская агитация». Сталинские опричники расправились с человеком только за то, что на деревенском собрании раскритиковал колхозный строй. Моего прадеда реабилитировали после смерти Сталина, в 1960 году.
Похоже на то, что сейчас подобная машина репрессий хочет искалечить, сломать, сгноить моего сына и других арестованных за Площадь.
Прокуратура обязана реагировать на выступления в печати, когда речь идет о нарушении законности. Здесь же, на мой взгляд, законность просто топчут. Отреагируйтк, господин генпрокурор!
Когда моему сыну, а также другим узникам «американки», осужденным за события 19 декабря, будут обеспечены нормальная переписка, возможность встретиться с близкими и родственниками, встречи один на один с адвокатом - тогда, пожалуй, можно будет поверить, что прокуратура в нашей стране не просто вывеска.
Александр Класковский,
журналист, политический аналитик, отец заключенного Александра Класковского».
Подпишитесь на
канал ex-press.live
в Telegram и будьте в курсе самых актуальных событий Борисова, Жодино, страны и мира.
Добро пожаловать в реальность!
Добро пожаловать в реальность!
Если вы заметили ошибку в тексте новости, пожалуйста, выделите её и нажмите
Ctrl+Enter