Торжество

Это было нечто кафкианское. Вымерший и вылизанный проспект Победителей, по которому двигался Он в своем затемненном суперавтомобиле в сопровождении супермотоциклистов, напоминавших космических пришельцев.
 
Не только проспект Победителей - весь город казался мертвым.
 
Машин нет. Движения нет. Нет ликующих, бросающих цветы и приветственно машущих  граждан на обочинах.
 
Он ехал по мертвому городу. Создателям фильма "Церемония" в голову не пришло вставить хотя бы одно улыбающееся лицо прохожего, хотя бы один приветственный жест с тротуара.
 
Людей нет. Собственно, народ Ему больше не нужен.
 
Он победитель, и это главное.
 
Поблескивают лужицы на вылизанном асфальте.
 
Угрюмо и неотвратимо мчится кортеж.
 
Сила власти должна подавлять.
 
За лобовым стеклом суперавтомобиля не видно лиц. Там темнота. Там мрак.
 
Угадываются тяжелые думы, мрачные мысли, тяжелое настроение.
 
Дорога кажется невероятно длинной. Закадровый голос стремится заполнить тяжесть поездки рассказом о великих стройках и свершениях под его руководством, о которых напоминают окрестные пейзажи.
 
Зачем-то упоминается Комсомольское озеро…
 
Наконец, Октябрьская площадь.
 
Та самая, на которой пытались еще совсем недавно…
 
Кафка уступает место северокорейскому спектаклю.
 
Красная дорожка от суперавтомобиля к ступеням Дворца Республики.
 
Рослый караул в дорогой нарядной форме.
 
На сцене нечто в стиле ампир… В общем, под одного из Людовиков. Стилизованный кабинет. Белое с золотом.
 
Это красиво. Пышно.
 
Это соответствует Его представлениям о власти и красоте.
 
Торжество шкловской эстетики.
 
Явным дурновкусием на этом фоне выглядит какая-то пластмассовая нелепая кукла, пытающаяся вручить Ему Его удостоверение.
 
Он сам берет свой документ со стола и подает ей, чтобы она вручила его Ему.
 
Он привык все делать сам.
 
Дальше пошли разные льстецы - кто в пиджаке, кто в рясе…
 
Потом Он взял слово.
 
Но смотреть и слушать уже не было сил.
 
Призрак новой империи витал в воздухе.
 
И Кремль дрожал. Хотя и пытался скрыть эту дрожь под завуалированной иронией.
 
Они еще не поняли, насколько все это серьезно.