Политолог Андрей Егоров уверен: то, что происходит сейчас в Беларуси — это «демократическая революция». Однако «революционные» проявления в Борисове единичны. Город выглядит депрессивным и аполитичным по сравнению со столицей и даже соседним Жодино. EX-PRESS.BY спросил у экспертов, что может изменить ситуацию.
«Прямо по Ленину»
По словам политолога, старшего аналитика Центра европейской трансформации Андрея Егорова, события, которые происходят в Беларуси после президентских выборов, нельзя называть просто протестами:
— Это революция потому, что в Беларуси существует классическая, прямо по Ленину, революционная ситуация, Большинство людей хотят жить по-новому. Но верхи, белорусские власти, элиты не хотят дать людям возможность перемен.
По его словам, конфликт приводит к тому, что общество начинает, в том числе, протестовать. Речь идет не о конфликте отдельной социальной группы
людей и власти, как это было до 2020 года, а о сдвиге самосознания масс, который можно сравнить по масштабам только с переходом от советской системы к независимости в 1988-92-х годах.
Андрей Егоров отмечает еще один признак революции: «Сложно назвать хоть какую-то социальную группу в стране, которая не была бы вовлечена в революционное движение».
О демократичности революции говорят требования людей:
— Белорусы хотят двух вещей: они выступают за возвращение справедливости — требуют прекратить насилие, расследовать факты применения силы и нарушения закона в послевыборный период, прекращения правового дефолта. Белорусы хотят нормального функционирования демократических институтов: разделения властей, сменяемость власти, проведения повторных выборов под контролем общественности и по международным стандартам.
А что в Борисове?
В то время как в Минске и в соседнем Жодино каждые выходные проходят протестные акции, люди собираются на улицах и во дворах, в Борисове все относительно тихо и спокойно.
Конечно же, протесты и задержания были. Только 9 августа в городе жестко задержали около 30 человек.
После этого в Борисове на улицы выходили девушки с цветами, а 15 августа на центральной площади города собрались сотни борисовчан, они прошли колонной по городу с флагами, выкрикивая «Уходи!» и «Жыве Беларусь!». Задержаний в этот день не было.
После этого EX-PRESS.BY записывал интервью с теми, кто пострадал во время или после протестов, кого вызывали в милицию и оставляли там на сутки, кого увольняли с работы из-за активной гражданской позиции. Но эти случаи — скорее исключения из правил. По-настоящему массовых протестов в Борисове после 15-16 августа не случилось. К общенациональной забастовке официально присоединился только один человек.
На улице большинство опрошенных борисовчан высказались против протестов. Те, кто, возможно, был и «за», просто побоялись говорить на камеру.
Кто виноват?
Политик и экономист Лев Марголин согласен с тем, что Борисов выглядит аполитичным. Одна из причин кроется в том, что Борисов — очень депрессивный город. Здесь нет БЕЛАЗа или «Нафтана», нет градообразующего предприятия, которое либо само из себя что-то представляет, либо искусственно поддерживается государством. Соответственно, нет больших коллективов, где можно найти поддержку и почувствовать солидарность.
Многие предприятия за последние годы исчезли с карты Борисова, даже те, которые были гордостью страны — фабрика пианино, Хрустальный завод. Борисовчане уезжают на заработки в Россию, в Минск и даже на Запад, в Евросоюз.
— А те, кто остались, держатся за свои рабочие места и зависят от своей работы, — говорит Лев Марголин.
Еще одна причина аполитичности кроется в Печах и Лядищах — районах, где оседали семьи военнослужащих, многие из которых родом не из Беларуси.
— У них достаточно неплохие пенсии и нет национальной составляющей протеста. В силу этих особенностей и возраста они не столько активны, хотя, не исключаю, что их тоже не все устраивает в нашей стране, — констатирует Лев Марголин.
Политолог Андрей Егоров также отмечает, что в регионах по сравнению со столицей гораздо больше форм социально-политического контроля. Одной из них является контроль занятости. Люди привязаны к месту труда гораздо сильнее, чем минчане. Страх потерять работу гораздо выше. Вот я выйду на протест, потом не устроюсь, а что будет дальше?
— Первое, что приходит на ум при объяснении «борисовского феномена» — это теория потребностей Маслоу, — считает правозащитник из Борисова Олег Мацкевич. — Ведь как ни крути, а политическая активность, способность и желание проявлять свои взгляды и амбиции находятся на более высоком уровне, чем удовлетворение простых физиологических потребностей. И в этом плане рассуждения Александра Лукашенко о том, что в нашей стране «захотелось власти» «буржуйчикам, богатым людям» имеют определенную логику.
Борисов, к сожалению, продолжает оставаться депрессивным городом с отсутствием успешных бизнес-проектов, без развитой интеллектуальной и творческой среды. Даже в сравнении с соседним Жодино в этом плане мы проигрываем.
Что делать?
Политолог Андрей Егоров говорит о том, что демократическая революция происходит и в регионах, но в разной степени активности.
— Актив протестующих, скажем, в университете — это 50 человек. Людей, которые присоединяются к различного рода акциям — сотни. И если вы спросите, сколько лояльных к ним людей, они ответят, что процентов 80-90. Если вы спросите у заводчан, они расскажут о примерно такой же структуре организации, — утверждает эксперт.
Таким образом политическая активность Борисова вырастет, если увеличится либо количество активных групп, либо организованность или количество этого актива.
Кроме того Егоров отмечает еще одну особенность «демократической революции» — высокий уровень самоорганизации людей.
— Дворовая локальная самоорганизация — это что-то невообразимое. Такого объема солидарности и самоорганизации людей мы не видели даже во время COVID. Это не единицы, это тысячи таких комъюнити, дворовых сообществ и объединений, если посчитать только по чатам. Эти сообщества пытались искусственно развивать в гражданском обществе с середины 90-х годов — и ничего не получалось. А тут они появились и развились меньше, чем за полтора месяца, — подчеркивает он.
Лев Марголин убежден, что искусственно повысить политическую активность в регионе невозможно. Однако он также уверен, что если провести репрезентативное социологическое исследование, то оно покажет в Борисове такие же настроения, как и в Минске, и в Жодино.
Олег Мацкевич видит только один выход для Борисова — развитие:
— Как развиваться? Ответ уже дала история человечества. Неоднократно. Надо освобождаться от старых идеологических пут и создавать на деле, а не на бумаге, условия для роста — экономического, социального и культурного. Увы, пока видимого прогресса в этом отношении у нас нет, хотя говорить о том, что мы стоим на месте, тоже нельзя. Но темпы очень низкие, с ними мы обречены тянутся в хвосте европейской цивилизации.
Добро пожаловать в реальность!