Политический обозреватель Артем Шрайбман — о том, почему режим Лукашенко все время возвращается к теме уехавших из страны беларусов.
— С одной стороны, властей напрягает массовая эмиграция в целом. В их глазах это даже не совсем политический процесс, хотя отъезд людей, безусловно, в последние годы стал последствием политического кризиса, — рассуждает Артем Шрайбман в интервью Маланка Media.
— Власти открыто признают цифры: недавно сказали про 200 тысяч уехавших за 2021-2022 год, до этого — про 350 тысяч. То есть называют довольно смелые цифры, примерно о таких же говорят и независимые исследователи.
Лукашенко говорит о том, что это проблема и пытается вводить какие-то барьеры: обязательные отработки после окончания университета, привязывание врачей, заставляют отказываться от карты поляка, проверяют ВНЖ и ставят на соответствующий учет. Есть разные меры, которые направлены на сдерживание эмиграции административными путями.
Обозреватель обращает внимание на демографическую яму в Беларуси и дефицит кадров во многих сферах на рынках труда. «Это хорошо для остающихся кадров, но для нанимателей беда», – отмечает Шрайбман.
— Вопрос власти пытаются решать единственным доступным для них путем — запретами. Другая проблема — это борьба с политической диаспорой. Я бы не рассматривал эту проблему в контексте общего тренда с запретом на выезд. Они не запрещают оппозиционно мыслящим людям уезжать из страны — пути есть, граница открыта. В целом, режим этому даже рад, если бы это не превращалось в вал многотысячного отъезда.
Но власти очень сильно напряжены тем, что люди продолжают свою политическую активность будучи в эмиграции. Они мешают режиму на международной арене, влияют на умы людей внутри страны, что вызывает дискомфорт и желание что-то с этим сделать, как-то помешать этим людям.
Пока, очевидно, нет указаний, чтобы высылать эскадроны смерти, пытаться похищать или убивать людей за границей. Видимо, нет такой политической воли. Но они делают все остальное, что в их силах – запрет на обмен паспортов, непризнание доверенностей, конфискация имущества, обыски у родных – чтобы максимально повысить цену активности в эмиграции.
Есть уже заочные приговоры, дальше будут лишать гражданства. Все, что есть у них в руках, они используют, меняя под это закон лишь бы максимально усложнить жизнь тем, кто в эмиграции позволяет себе как-то портить им атмосферу.
Вышеназванное, считает Шрайбман, это два разных процесса, хотя у них общий корень — кризис 2020 года, который до сих пор не завершен.
— Власть, думаю, воспринимает их как две параллельные проблемы. И, думаю, никто не собирается закрывать выезд для идейных оппонентов — это как раз-таки залог устойчивости любого режима.
А вот поставить заслон на пути отъезда айтишников, врачей, строителей, водителей — это они бы с удовольствием сделали, просто пока не знают как.
Добро пожаловать в реальность!