Война в Украине длится уже третий месяц. Как она влияет на экономику Беларуси, что думают о ситуации белорусские предприниматели, которые продолжают работать в стране, и чего следует ожидать дальше?
Об этом во время экспертной дискуссии, которую организовала платформа «Банк идей», говорили экономист, старший научный работник BEROC Дмитрий Крук и бывший белорусский бизнесмен Александр Кнырович.
Приводим основные тезисы их выступлений.
Больно, но пока не так страшно, как прогнозировалось
Война в Украине, несомненно, сказывается на Беларуси и ее экономике, однако пока ее воздействие не настолько велико, как изначально ожидали экономисты.
По результатам опроса белорусского бизнеса, одна из главных проблем с точки зрения производства – это транспортные вопросы, логистические барьеры, сбой производственных цепочек. Последние два месяца ключевым вопросом является перестройка этих цепочек и преодоление барьеров.
Эти факторы создают кризис предложения. Большинство экономических кризисов, которые случались за всю историю в мире и Беларуси, связано со спросом – изменениями в поведении потребителей. Если же кризис задевает поведение предприятий как производителей, его последствия всегда более масштабны и ощутимы. Особенность нынешнего момента в том, что есть очень серьезное воздействие не только на спрос, но и на предложение. Поэтому этот кризис несет за собой очень глубокое падение экономики.
Бизнес и экономика в подвешенном состоянии
Сейчас экономика в зависшем состоянии. Дальнейшая колея, которая будет проложена, еще непонятна и неясна, так как в нынешней задаче много неизвестных. Остаются вопросы, насколько глубоким и быстрым может быть падение экономики. Варианты ответа на них отличаются количественно и качественно.
Если все логистические и транспортные проблемы будут расти вверх и не будет найдено противоядия против других ударов, самым плохим «камнем на дно» выглядит 20% падения ВВП, которое будет сопровождаться полномасштабным финансовым кризисом.
У людей часто возникают ассоциации с кризисом начала 1990-х. Однако это не совсем так. При наихудшем сценарии мы по уровню доходов и другим показателям вернемся в 2007 год. Но падение в бездну пока приторможено, и не факт, что мы в нее упадем. Экономисты допускают, что падение может быть меньшим и растянутым во времени.
Одно из главных последствий любого кризиса – рост цен. Сейчас это хорошо чувствуют на себе потребители, бизнес, производители. Новые логистические и транспортные пути найдены, но они дорогие, что сказывается в итоге на цене. Независимо от глубины падения и дальнейших сценариев, минимум в течение всего года будет наблюдаться высокая инфляция (около 20%).
Мировые прогнозы относительно белорусской экономики очень отличаются. Агентство «Fitch» предсказывает падение белорусского ВВП на 5%, Всемирный банк – на 6,5%, есть и другие предсказания в границах 8-12%. Причина в том, что экономисты плохо могут предсказать, как работает кризис предложения. Если один шарикоподшипник, составляющий долю процента в цене машины, выпадет из производственной цепочки (например, его невозможно будет достать в результате санкций), это может остановить производство и дальнейшую продажу целой машины.
Чего ждать дальше?
Беларусь рассматривается как соагрессор в войне России с Украиной. Поэтому ответом на это есть новые санкции со стороны Запада. Но в этом плане все больше проходит линия раздела между Россией и Беларусью. Режим Лукашенко в последние месяцы осторожно обозначил свое стремление заново посидеть на двух стульях. Поэтому санкции, которые будут озвучены в шестом пакете, будут, скорее всего, рикошетом от вводимых против России.
Скандинавские страны достаточно жестко придерживаются позиции неучастия бизнеса в Беларуси. Страны дальнего относительно Беларуси контура – например, Италия, Испания – в принципе не рассматривают Беларусь как страну, на которую нужно налагать санкции и запрещать их предприятиям работать у нас. Близкие к нам страны (Литва, Польша) на предпринимательском уровне хотят работать в Беларуси, отделяют предпринимателей от режима. Но у них много опасений относительно платежей, что деньги, которые приходят из Беларуси, могут быть просто заморожены как активы режима.
Очень ощутимым ударом будет нарастание спада экономики в России. Если там начнется глубокий экономический регресс – а он начнется, – это скоро почувствует на себе и Беларусь, и ощущение приемлемости ситуации скоро исчезнет.
Отъезд IT-специалистов из Беларуси не состоялся мгновенно. Он происходит постепенно, отрасль сужается, а она уже очень важна для белорусской экономики – в 2020 году она приносила в бюджет больше, чем торговля. IТ-сектор вырос настолько, что он для государства важнее сельского хозяйства и строительства. В этой сфере люди являются производственными активами, и отъезд 30 тысяч айтишников может вылиться в падение доходов условно на миллиард. Это значительная цифра.
Инерция, которая задана, даже без генерации новых санкций, ударов, может в определенный момент сама по себе порождать новые взрывы и изменения. Если к нашей ситуации добавятся новые санкции или мировой кризис, а эксперты уже говорят о будущей рецессии в глобальной экономике, это станет дополнительным катализатором.
В Беларуси наблюдается кризис и состояние экономической недоразвитости последние 10 лет. За это время мы должны были стать вдвое богаче. Вместо этого мы болтаемся на одном месте и рассуждаем о том, как сохранить зарплату в 500 долларов.
С 2016 года существует очень большой долговой навес, это ахиллесова пята экономики Беларуси. Все это время власти пытались заморозить ситуацию и купировать некоторые проблемы. Эта системная проблема также может дать о себе знать. Где мы сейчас по этим показателям, трудно сказать –полгода вся статистика засекречена.
Экономику Беларуси ждут структурный регресс, сжатие и дезорганизация. Но все будет зависеть от времени, сколько такое состояние продлится. Пока изменения в экономике оборотные. Если эта ситуация затянется на полгода-год, продолжится сжатие экономики, уход бизнеса, потеря важных отраслей, технологий – хороших вариантов в таких случаях нет.
Западные страны сейчас точно артикулируют, что разделяют белорусскую власть и народ. Это важный задел на будущее. После войны Беларусь будет в состоянии послевоенной Японии или Западной Германии. С одной стороны, страна потерпела поражение в войне, к ней применены санкции; с другой стороны, на улице не XIX век, и контрибуций с Беларуси никто требовать не будет, если, конечно, в стране произойдут политические изменения.
Таким образом, развитие ситуации может некоторое время происходить при штиле, а затем очень резко смениться бурей. Все может измениться очень быстро и задать совершенно другой трек.
Если обычный белорус почувствует на себе проблемы в экономике?
Здесь мы имеем дело даже не с экономикой, а психологией. Белорусы воспитаны на том, что в экономике всегда происходит что-то не то. Перестройка 1989 года, время, когда действительно исчезли все товары, произошла гиперинфляция. Позже кризис 1998 года в России, который перекинулся на нас. Потом 2009-2011, 2015 год. Поэтому белорусы воспринимают какие-то экономические удары как норму. Белорус не жил в состоянии экономической стабильности.
Нищеты не будет, так как принципиально на другом уровне развития сейчас глобальная экономика. Голод в центральной стране Европы даже при катастрофическом сценарии допустить очень сложно. Сделать Венесуэлу в самом центре Европы – это надо постараться. Правда, не будем в этом смысле недооценивать таланты белорусских чиновников.
Добро пожаловать в реальность!