Дежавю вокруг валюты

Десять с половиной лет назад белорусский валютный рынок лишился множественности курсов после реализации 15-месячной программы по их объединению.

С 14 сентября 2000 года Нацбанк начал устанавливать официальный курс на единой биржевой сессии, заявив, что регулирование официального курса отныне будет осуществляться экономическими методами без административного вмешательства. За день до этого, 13 сентября, котировки доллара на основной и дополнительной сессиях сравнялись на отметке 1.020 BYR/USD.

Сентябрьскому объединению 2000 года предшествовала 15-месячная работа Нацбанка по п снятию ограничений на различных сегментах валютного рынка и накоплению валютных резервов.

Выступивший через неделю после объединения курсов Александр Лукашенко не только записал эту победу на свой счет, сообщив, что весной 2000 года дал добро на объединение курсов, но и рассказал, что дважды перед этим отклонял это предложение.

Статья подготовлена с использованием материалов, опубликованных в "БР" в 1998-2000 годах.

История размножения

До момента объединения на протяжении 4 лет денежно-кредитная политика сопровождалась постоянной эмиссией и административными ограничениями на валютном рынке.

Началось все в 1995 году, когда курс белорусского рубля был заморожен на уровне 11.500 BYR/USD, и к концу года золотовалютные резервы, в том числе пополненные за счет первого транша кредита МВФ, были благополучно израсходованы на поддержку "стабильного курса".

Уже с ноября 1995 года начали вводиться ограничения на покупку валюты на бирже, был фактически закрыт межбанк. Введение перечня товаров, на закупку которых валютные средства выделялись в первую очередь, привело к развитию теневого рынка, куда отправлялись "некритические" импортеры.

Но давления на валютный рынок сдержать не удалось, и в начале 1996 года после 9-месячной фиксации курс продажи валюты на межбанковском рынке, который открылся с 1 января, за одну неделю подскочил на 20%, а 15 января за 3 часа обвалился с 13.500 до 16.500 BYR/USD.

В результате 25 января 1996 года указом президента жесткая фиксация была заменена на коридор для изменения курса белорусского рубля к доллару. Указ также ввел обязательную продажу экспортерами валютной выручки на бирже и уплату покупателями валюты на МВБ 10-процентного сбора в поддержку экспортеров.

Установление коридора на уровне, при котором курс очень быстро доходил до своего предела, не спасло от формирования множественности курсов, и летом 1998 года был поставлен рекорд - 10 курсов.

В конце 1998 года разрыв между официальным и рыночным курсами составлял около 3,7 раза, между наличным в обменных пунктах и официальным курсами - около 2,2 раза, между рыночным и наличным - 1,7 раза.

Резервы были фактически обнулены, началось быстрое падение внешнеэкономического оборота, и возник дефицит ряда потребительских товаров из числа социально важных.

Пять вариантов

Уже в конце 1998 года Нацбанк начал заявлять о намерении выйти в 1999 году на единый обменный курс белорусского рубля, снизить и даже полностью отменить обязательную продажу валютной выручки, либерализировать рынок наличной валюты и вновь разрешить внебиржевой валютный рынок. Отчасти эти заявления делались под давлением МВФ, пообещавшего кредит в рамках программы SSFF (МВФ в кредите впоследствии отказал).

Летом 1999 года рабочая группа Нацбанка разработала "Концепцию валютной и денежно-кредитной политики Республики Беларусь на 1999-2000 годы".

С точки зрения сегодняшнего дня концепция интересна тем, что в ней обсуждались возможные сценарии выхода из кризиса, и не исключено, что многие аналогичные варианты обсуждаются и сегодня.

Первый вариант состоял, по сути, в том, чтобы оставить все как есть. Нацбанк прогнозировал при этом ухудшение ситуации с валютой, расширение применения бартера, сокращение экспорта, опасность дефолта, дальнейшую долларизацию экономики, угрозу гиперинфляции в монетарной сфере - около 300% в год - и прочие прелести.

Второй вариант предполагал еще большее ужесточение ситуации на валютном рынке: введение 100-процентной обязательной продажи валютной выручки, введение госмонополии на распределение валютных ресурсов, ликвидацию межбанковского валютного рынка, полное прекращение платежей в белорусских рублях по внешнеторговым операциям, административное установление валютного курса, предельное ужесточение административного регулирования рынка наличной иностранной валюты.

В этом варианте, помимо всех последствий первого сценария, Нацбанк прогнозировал еще и необходимость введения нормированного потребления основных продовольственных и промышленных товаров.

Третий вариант предполагал "свободное плавание", но был сразу отвергнут в силу неуправляемости ситуацией.

Четвертый вариант предполагал политику "валютного управления", то есть установление и поддержание жесткой фиксированной связи между объемом рублевой денежной базы и валютными резервами Нацбанка с одновременной привязкой обменного курса рубля к одной из СКВ.

Как отмечал Нацбанк, ее реализация потребует осуществления денежной эмиссии исключительно путем покупки Нацбанком иностранной валюты на рыночной основе, полного отказа от предоставления прямых кредитов правительству для покрытия дефицита бюджета, резкого сокращения возможностей по поддержанию ликвидности банковской системы и регулирования процентных ставок при безусловном удовлетворении всех заявок на покупку иностранной валюты.

В этом случае, как считал Нацбанк, возможно быстрое обеспечение предсказуемого курса национальной валюты. Среди отрицательных последствий отмечались краткосрочный рост цен и процентных ставок, снижение ликвидности банковской системы, снижение объема ВВП и возможное кратковременное ухудшение внешнеторгового баланса.

Для того чтобы компенсировать эти недостатки, была предложена политика "скользящей фиксации" с привязкой к одной из СКВ, которая проходила как пятый вариант.

Принципиальное отличие от четвертого варианта заключалось в допущении периодического понижения обменного курса национальной валюты в заранее определенном размере, что позволило бы экономике адаптироваться к новым условиям, а Нацбанку не прекращать резко кредитную эмиссию.

Ключевыми моментами четвертого и пятого вариантов являлись меры по наращиванию золотовалютных резервов. Так, по оценке Нацбанка, чтобы зафиксировать единый курс, необходимо было сформировать резервы на уровне 500-600 млн. USD, но взять эти деньги было неоткуда, поэтому предлагалась массированная продажа госсобственности.

Сегодня, напомним, Нацбанк заявляет о том, что для стабилизации валютного рынка ему необходимо нарастить резервы до 9-10 млрд. USD, а "фиксация" курса в начале года обходилась Нацбанку почти в миллиард долларов ежемесячно.

15 месяцев на объединение

Для внедрения модели "скользящей фиксации" на первом этапе требовалось провести подготовительную работу. Прежде всего нужно было сблизить валютные курсы на всех сегментах денежного рынка. Предлагалось сделать это либо путем понижения обменного курса до равновесного состояния, либо за счет продажи валюты и изъятия лишних рублей.

Предлагалось также полностью либерализировать рынок наличной валюты (тогда можно было купить 150 USD на человека при наличии паспорта), повысить ставку рефинансирования до положительных значений по отношению к инфляции; отменить ограничения на экспорт и импорт за белорусские рубли; осуществить комплекс мер по пополнению валютных резервов НББ; провести продажу акций госпредприятий; принять пакет мер по адресной социальной защите населения и созданию новых рабочих мест в сфере малого и среднего бизнеса; возобновить переговоры с МВФ по предоставлению кредита в рамках механизма stаnd-bу на основе указанной программы.

Нацбанк во второй половине 1999 года начал реализовывать этот план мероприятий, по крайней мере, в той части, которая от него зависела.

Ставка рефинансирования, на начало 1999 года составлявшая 60% (что почти в 3 раза ниже инфляции), к концу года выросла вдвое и достигла пика - 175% - в феврале-марте 2000 года, а на момент объединения курсов составляла 85% годовых.

Для сближения курсов с начала 2000 года применялась ускоренная девальвация официального курса (так, на начало 2000 года официальный курс составлял 320 BYR/USD, а к моменту объединения достиг 1.020 BYR/USD).

Нацбанк жестко контролировал эмиссию, что, правда, приводило порой к острой нехватке рублевой ликвидности. Постепенно отменялись ограничения на валютном рынке.

Не было только продажи госсобственности и мер по развитию малого и среднего бизнеса, а также кредита МВФ. МВФ отказался от переговоров по кредиту в 1999 году, но летом 2000-го, когда сближение курсов вошло в завершающую фазу, положительно оценил политику белорусских властей.

След единой валюты

В тот момент мы решили взять кредит не у МВФ, а у России, с которой на протяжении всей эпопеи по стабилизации на валютном рынке в 1999-2000 годах вели переговоры о введении единой валюты. Причем Беларусь вовсе не отказывалась тогда от введения российского рубля на своей территории, но хотела вводить его частями по 5-10% в год, и как можно скорее. Однако Россия настаивала на одномоментном введении российского рубля и только после прохождения определенных этапов по унификации денежно-кредитной и налоговой политики.

За две недели до выхода на единый курс состоялось заседание союзного Совмина, на котором были согласованы сроки по введению единой валюты и подписано соглашение о создании унифицированного налогового законодательства. Россия пообещала выдать Беларуси два кредита в размере 200 млн. USD и 4,5 млpд. RUB (oкoлo 160 млн. USD).

Предполагалось, что кредиты будут целевыми - для обеспечения сбалансированности расчетов во взаимной торговле между PБ и PФ и для поддержания стабильности белорусского рубля по отношению к российскому.

В проекте кредитного соглашения было сказано, что уже с сентября Нацбанк должен начать привязку белорусского рубля к российскому, - это, собственно, и привело к выходу в сентябре 2000 года на единый валютный курс.

Кредиты нам в конце 2000 года дали, но поступали они траншами.

Потом были новые кредиты, газовые войны и нефтяные разборки, введение-невведение российского рубля, потом снова были российские кредиты уже на миллиарды долларов, потом кредит МВФ:

Сегодня мы ждем очередных кредитов от России на фоне вновь появившихся разговоров о единой валюте. Правда, суммы уже на порядок большие, чем в 2000 году. То есть белорусская экономика поглощает уже как минимум в 10 раз больше внешних займов для поддержания своего существования, модель которого с 2000 года практически не изменилась.

Из этого опыта выводы о стратегии развития кажутся очевидными: все-таки нужно доделать то, что было не сделано в 2000-м - осуществить структурную перестройку экономики. Однако белорусским властям, вероятно, видится другой выход: можно провести еще несколько циклов обманных маневров с внешними кредиторами, чтобы оставить все как есть.

В тактическом же плане напрашиваются вопросы: сколько времени сегодня нам понадобится для выхода на единый курс и не является ли это одним из условий для выделения кредитов?

Ирина Крылович.