В некотором смысле знаменательно, что Путин собрал экстренный Совет безопасности в Санкт-Петербурге, пишет политолог Владимир Пастухов.
Он относится к этой войне как к «стрелке», которую надо вести по законам бандитского Петербурга. Теперь уже и сами заседания Совета напоминают «сходняки» у Горбатого из «Места встречи изменить нельзя». Сейчас в его представлении «стрелка» вошла в решающую фазу, когда пора отправлять «пацанов», вооруженных арматурой, «мочить в сортире» неуступчивых соседей. Наступают новые «суровикинские времена». Это действительно совершенно иная стадия войны, чем то, что мы видели до сих пор. И последствия у нее будут иными, маштабными и быстрыми:
1. Официальная позиция Кремля и его “неофициальная позиция” (Дугин, Стрелков, Пригожин, Кадыров и примкнувший к ним Медведев) теперь полностью совпадают. Никто фактически не скрывает, что цель войны – не денацификация, а деукраинизация Украины. Нарратив освобождения украинского народа от нацистов потерял пропагандистское значение. Нарастает нарратив освобождения Украины от украинцев.
2. В практическом плане акцент смещается с противостояния армий на захват в качестве заложника всего сорокамиллионного населения Украины, а при благоприятных для Кремля обстоятельствах – и всего населения Европы. Украину ждут непрерывные бомбардировки гражданских объектов с многочисленными жертвами. Скорее всего, будет принято решение пожертвовать ради террора значительной частью имеющегося авиапарка и летного состава. Мир может увидеть новые Дрезден и Сталинград. В целом Украину ждет масштабирование мариупольских практик на всю страну.
3. Такая перемена в методах ведения войны актуализирует на международной арене тему геноцида, который большинство стран до сих пор отказывались признавать, когда речь шла об Украине. Соответствующие подвижки произойдут с признанием России страной-спонсором терроризма. В какой-то момент, если Суровикина не остановят (кто бы это мог сделать?), Россия будет приравнена к ИГИЛ. Это будет иметь ряд далекоидущих и мало кем осознающихся в России последствий:
- Персональные санкции могут перестать быть щекочущими и трансформируются в международные ордера на арест для лиц, аффилированных с правительством России и членов их семей;
- Вооруженные силы РФ могут быть признаны преступной организацией (как Вермахт), что более не позволит “суровикиным” расчитывать на то, что они прикроют свою безопасность ссылкой на исполнение приказа;
- Будут сняты ограничения на поставку Украине наступательных вооружений большей дальности и ускорится поставка систем ПВО;
- С большой долей вероятности Китай, Индия, Бразилия и Турция будут вынуждены присоединиться к санкционному режиму, что будет способствовать быстрому превращению кареты российской экономики в тыкву.
Оставим в стороне те версии развития сюжета, которые связаны с надеждами Путина сломить волю украинского народа к сопротивлению пыткой холодом. Голодомор не сломал и холодомор вряд ли поможет. Но это мое сугубо оценочное суждение, конечно. А вот если весь этот апокалипсис в ручном режиме не даст ощутимого военного результата, Путин окажется один в комнате с единственным оставшимся патроном в револьвере – ядерным. У него будет выбор – выстрелить и отправиться в рай со всеми остальными или не выстрелить и отправиться в рай одному.
Что-то подсказывает мне, что он склонен к коллективным путешествиям. И тогда наступят те последние 24 часа, в которые только все и решится. В эти 24 часа мы, наконец, узнаем, как много членов высшего военного командования России и ближайших соратников вождя действительно желают быстрее познакомиться с достопримечательностями потусторонней жизни.
И, кстати, почему они все решили, что это будет обязательно рай? Патриарх дал гарантии?
Типа - «его высокопреосвященство нам обещал на небе райское блаженство…»
Добро пожаловать в реальность!