Российский публицист Леонид Радзиховский в интервью Свободе сравнивает Беларусь с ничейным чемоданом, который Путин хотел бы поднять, но не может, называет главу России «ребенком» и в очередной раз объясняет, почему объединение Беларуси и России невозможно.
— После встречи Лукашенко и Путина в Москве 22 апреля не было никаких официальных сообщений о результатах этой встречи. Хотя многие в Беларуси ждали чего-то страшного и непоправимого, — но ничего такого, как выглядит, не произошло. Почему очередная, пятая за последние 15 месяцев, встреча Путина и Лукашенко вновь не принесла никаких радикальных результатов?
— А разве встречи обычных людей всегда заканчиваются какими-то судьбоносными решениями? Даже в бизнесе, где люди ценят время. Все знают, что 99 процентов бизнес-встреч — это переливание из пустого в порожнее. Так почему от политиков, которые по своей сути болтуны и пиарщики, люди ждут каких-то решений? Поэтому я каждый раз удивляюсь, когда люди удивляются, что политики встретились и ничего не выдали. Но ведь это их труд — болтать.
— Просто определенные ожидания подогрел сам Лукашенко, который за несколько дней до встречи заявил, что подготовил некий исторический декрет, который скоро будет принят. Поэтому публика начала активно гадать, что это может быть.
— А Лукашенко когда-то что-то «неисторическое» готовил? Он только и сыплет историческими обещаниями. Каждые выборы на него какое-то покушение. Вот и сейчас сам факт этого фантастического покушения, который раскрыли почему-то ФСБшники в Москве — явно результат какой-то ведомственной интриги.
Но ждать важных решений от очередной встречи Путина и Лукашенко — это очень странно.
Есть и другое объяснение, которое я высказывал тысячи раз. Россия не может объединиться с Беларусью. Не может, так как это означает для Путина потерю единого вассала, единого союзника. Не может, так как это означает грандиозный международный скандал, новые санкции. Это означает присоединение трех-четырех миллионов активных сепаратистов, которые будут выступать против объединения. Это означает большие денежные расходы, ведь в Беларусь придется вливать огромные деньги. Это означает невероятное осложнение административно-государственной структуры России, так как в составе России появляется новое образование с правами большими, чем в Татарстане.
Это одни минусы. А в чем плюсы? Что народ России почувствует дикое восхищение по поводу объединения с братьями-славянами? Не почувствует никакого восторга. Крым — это отдельная история. У русских людей было ощущение несправедливости и обиды, что Крым у них украли. Такое же самое сейчас ощущение у украинцев.
Но о Беларуси никто не считает, что ее у кого-то украли. И, соответственно, восторга никакого не будет. Тем более не удастся скрыть тот факт, что в Беларуси далеко не все будут рады такому объединению.
Поэтому ни о каком реальном объединении речи не может быть. Поглощение белорусской экономики? Возможно, но очень дорогое удовольствие. Единственное, чего реально может добиться Москва, — это военная база в Беларуси. Это Путину приятно, он этим будет угрожать Европе. Путин вообще обожает угрожать, но не любит что-то конкретное делать.
— Если вы уже вспомнили "заговор" против Лукашенко, то кому, по-вашему, это было выгодно? Кто был инициатором этой истории и кто лучше ею попользовался?
— Я думаю, это важнее для Лукашенко. В России вообще эту историю мало кто заметил. Да и в принципе создание "заговоров" и дальнейшее их "разоблачение" — это основная работа тайной полиции.
— Кроме военной базы, что еще Кремль мог бы сейчас пытаться "протолкнуть" от Лукашенко? На фоне того, что он ослабел, так как его легитимность под вопросом, и в своей стране, и за рубежом, — Москва, видимо, считает, что теперь из него можно веревки вить. Но сам Лукашенко с этим, очевидно, не согласен.
— В этом проблема Путина. Когда вы на дороге нашли ничейный чемодан, но вы не способны его поднять и понести. Обидно уходить с ничем, хочется взять, но не можешь.
Здесь проблема Путина. Он прекрасно понимает, в каком безнадежном положении Лукашенко. Обидно не попользоваться этим, что-то с него содрать. Какие-то предприятия — это мало для Путина, это мелко. Партнер в полной зависимости, деваться ему некуда. Но во что конвертировать эту зависимость, — непонятно.
— В связи с этим, начиная с сентября, аналитики говорят, что Москва выступает за транзит власти в Беларуси, за смену политической конфигурации, когда вместо одного лица, которое все решает, будут парламентские фракции, на которые можно влиять. Считаете ли вы, что Лукашенко действительно настолько надоел Кремлю, что Москва всерьез продавливает такую политическую реформу?
— Я думаю, это не совсем так. С одной стороны — да, Кремлю хочется что-то делать, что-то продавливать, играть в какую-то игру — чисто ради игры.
Но то, что при этом Путин категорически не желает ухода Лукашенко — для меня это очевидно. Путин не хочет оставаться последним диктатором в Европе. Лукашенко — более одиозная фигура, он создает фон, на котором Путин не так плохо выглядит. И Путин ни в коем случае не хочет создать у российского населения прецедент того, что вот народ надавил, притом без крови, без стрельбы, — и диктатор ушел.
Поэтому — Кремль давит на Минск, да. Политическая реформа, да, несколько разных партий. Но ухода Лукашенко Путину не нужно.
— Кремль добился от Лукашенко изменения риторики по украинскому вопросу. Перед началом встречи, отвечая на вопросы журналистов, Лукашенко фактически поддержал позицию Москвы по Донбассу и даже стал поучать президента Украины Зеленского дипломатическим манерам. Будет ли и дальше Лукашенко идти на такие уступки? Может, дойдет и до безусловного признания аннексии Крыма?
— Лукашенко будет такие уступки делать, но, возвращаясь домой, будет выкручиваться и говорить что-то противоположное. Просто чтобы создавать себе новое пространство для игры и для уступок.
— Недавно, после нескольких недель довольно резкого обострения ситуации вокруг Донбасса, Москва заявила, что отводит свои войска от украинской границы. Почему Путин это сделал?
— Путин не хотел никакой войны с Украиной, у него такой цели никогда не было. Это повлекло бы за собой большие усилия и большие жертвы — зачем это нужно Путину? Да, сначала в России будет всплеск восторга и патриотизма, но потом это минет раздражением. Кроме того, это означало бы реальный разрыв с Западом, экономическую катастрофу. Никакой цели, кроме того, чтобы на 5 минут понравиться населению, здесь нет.
У Путина нет цели захватывать Украину, он не сумасшедший. Это методологическая проблема. Если кто-то считает, что Путин — это Гитлер сегодня, который мечтает о захвате всего мира или хотя бы соседей — то тогда Путин хочет напасть на Украину и захватить Беларусь. Но поскольку за 20 лет при власти Путин в этом направлении не сделал ничего (кроме злополучного Крыма), — то я не считаю, что у него есть такие цели.
Я считаю, что у него есть цель пиариться — угрожать, но не действовать. Угрожая войной, нападением на Украину, Путин добился, что о нем много говорили, к нему было приковано внимание, все гадали, что он будет делать.
Вы мне на это скажете: "он что, ребенок маленький". Я вам отвечу: "да, ребенок". Кроме того, что о нем все говорят, все ждут его решений — никаких других целей в его государственной деятельности нет. Что для политика может быть серьезнее, чем пиар? Я не знаю.
Добро пожаловать в реальность!