Нужна ли России Беларусь?

Нет смысла в очередной раз останавливаться на причинах кризиса в Беларуси.

Антикризисный фонд  ЕврАзЭС  выделил   Республике  Беларусь  кредит в 3 млрд. долларов США. Первый транш в 800 млн. долларов поступит в республику в середине июня. Учитывая, что за четыре месяца, как на безналичном, так и на наличном  валютных  рынках республики сформировался огромный отложенный спрос, то не приходится сомневаться, что первый транш кредита  носит во многом символический характер.  Он не решает проблем экономического кризиса, накрывшего  республику с февраля текущего года.

 

Нет смысла  в очередной раз останавливаться на причинах  кризиса в Беларуси, который начался с валютно-финансового  этапа, так как  помимо объективных причин, связанных с функционированием  так называемой белорусской экономической модели,  в ряду  причин  упорно  прощупываются  некие  почти конспирологические версии, связанные с единовременным  изъятием огромной суммы  из валютного оборота республики.  Не менее 7 - 8 млрд. долларов.  Но это только предположения…

 

Пока ясно одно  -  больше денег от внешних  источников  не будет.  В принципе, руководство  республики   еще  может  побороться  за кредит МВФ, но для  этого придется  отпустить  из тюрем  и зон  политических заключенных  и, для  верности,  крепко  разругаться  с Москвой. В этом случае  может  повториться  ситуация  2008 г., когда  кредит МВФ   был получен   после  освобождения  А. Козулина  и   российско-грузинской  войны, где  Минск  сыграл  на стороне  врагов  России.

 

В принципе,  обострение отношений   с  Москвой  для Минска не является  особой проблемой. Как уже отмечалось в предыдущей статье («Во имя чего? Часть III. Нужна ли России Беларусь?» http://www.politoboz.com/content/vo-imya-chego-chast-iii-nuzhna-li-rossii-belarus),  белорусские СМИ активно  продвигают версию о зарубежном заговоре против экономики республики, где главную роль играет  российский  капитал, «спровоцировавший»  валютный  кризис в республике для того, чтобы с одной стороны   «успешная»  белорусская экономическая модель не  могла  влиять на российскую  предвыборную кампанию в  2012 г., а с другой  стороны, «под шумок»  приватизировать  белорусские  производственные активы.  Любопытно то, что  первая  в  2011 году более -менее системная  антироссийская кампания в белорусском  медиа-пространстве  не мешает  белорусским властям  просить у Москвы деньги. Впрочем, с деньгами уже все решено, но перспективы  скорого  выхода  из  экономического  кризиса  остаются  туманными,  так как  определение  дальнейшего   маршрута  находится  исключительно  в руках  белорусского руководства.

 

Официальный  Минск пытается  решить исключительно  трудную задачу - ему необходимо найти реальный выход из создавшегося в экономике положения, но при этом не  поставить под угрозу  легитимность  власти.   Это означает почти нереальное  сохранение или вернее возвращение в  предкризисное  состояние.  Внутренних ресурсов для этого процесса нет, кроме  печатного станка  Национального Банка, которым тот в последние  месяцы и так  пользуется весьма активно.  Понятно, что антикризисный план, не без интриги представленный  белорусской общественности, носит пропагандистский характер и в большей степени  нацелен на  освоение внешних кредитов.

 

Появление слуха о  возможном миллиарде,  то ли  «калийного», то ли венесуэльского  происхождения  (скорее второе) носит символический характер - страна реально живет  подачками и  финансовыми обещаниями по принципу «нам бы день простоять, да ночь продержаться».

 

Что делать дальше?

 

Видимо именно этим вопросом  задаются  эксперты  Информационно-аналитического Центра при АП РБ,  регулярно собираясь на свои «мозговые  штурмы» (могли бы пригласить, посоветовал бы что-нибудь). Трудности объяснимы, так как  из всех сценариев выхода из кризиса  фактически   выпадает важнейший  элемент сложившейся за последние двадцать лет системы, позволяющей   республике элементарно  выживать. Этот элемент  называется Россия. Москва, можно сказать, откупилась от белорусских проблем  небольшими деньгами, предлагая Минску самому решать свою судьбу.

 

Нужна ли Беларусь России?

 

Это сложный вопрос. Было бы  очень большой ошибкой   ответить на него утвердительно  и закрыть тему. Объективно Москва в той или иной степени заинтересована во всех своих соседях, хотя, конечно,  важность для России Украины на порядок выше, чем Беларуси.  К примеру, интересы России в Азербайджане не идут ни в какое сравнение с  российскими интересами в той же Грузии.  Но и в данном случае  необходимо углубленно рассматривать  целый набор  проблем, начиная от экономического сотрудничества до геополитики и личных отношений между лидерами двух государств, чтобы как-то говорить о большей или меньшей востребованности той или иной страны для той же Москвы или, к примеру, Брюсселя.

 

Понятно, что можно говорить об определенной востребованности республики для  решения Россией каких-то своих внешнеполитических и  экономических  задач.  В частности, понятно, что  Россия заинтересована в добрососедских отношениях на западе своих границ  с соседней страной, взаимодействие с которой  не были бы заведены, по примеру  прибалтийских стран, в тупик.

 

НАТО

 

По традиции, для Москвы было бы  неприемлемым, если  бы  Минск  оказался членом НАТО, что, естественно, не значит, что  Беларусь не смеет стучаться в дверь  данного военно-политического блока.  В определенный момент, к примеру, вхождение Украины в НАТО посредством  участия в специальных программах, как и Грузии, считалось  вполне реальным,  несмотря на критическую позицию России.

 

Вхождение Беларуси в НАТО потребовало бы от Москвы выделения определенных ресурсов и принятия  жестких политических решений, но не создало бы катастрофы.  Россия сотрудничает с НАТО в Афганистане, предоставляет свою территорию для натовского транзита, и, что самое главное, адекватно представляет  военный потенциал НАТО. В конце концов, граница с НАТО проходит почти у Санкт-Петербурга…

 

И все же, уход РБ в НАТО для Москвы является нежелательным  поворотом в белорусской политике.

 

В тоже время  нельзя сказать, чтобы  российское руководство  относилась бы  к гипотетическому  вступлению  Беларуси в НАТО, как к чему то реальному.  Задача  ввести  Беларусь в НАТО - проблема  не столько для России, сколько для  самой Беларуси и ее территориальной целостности. Дело в том, что НАТО, если когда и придет в Беларусь, то только в виде Польши.  Другого варианта не будет. Именно Варшава будет патронировать Минск в  процессе  вхождения в блок, если он когда-нибудь начнется.  Польша в военно-политическом смысле станет реально контролировать  Беларусь. Это может привести к серьезным  внутриполитическим катаклизмам и даже сепаратизму. Вряд ли серьезные белорусские политики, если они существуют в природе, этого не понимают, …

 

Стоит отметить, что  естественно, в случае  вхождения республики в НАТО,  резко изменится  формат экономических отношений между  Россией и Беларусью,  республика выйдет из Таможенного Союза и Единого экономического пространства. Окончательно будут ликвидирована  российская дотационная система, прекращены поставки энергоносителей по субсидированным ценам и т.д.

 

Безусловно,  в этом случае Запад окажет необходимую  помощь Беларуси, но это будет уже другая история…

 

В целом, то, что казалось в 90-е годы почти катастрофой («НАТО у порога»), сейчас стало  реальностью, с которой приходится  считаться и  как-то реагировать.  Фактор  остается, но  постепенно его значимость падает, чему способствует  понимание того, что  НАТО в  Беларуси является проблемой прежде всего для самих белорусов…

 

Вопросы военно-политической значимости Беларуси  для обороны России с Запада рассмотрены в предыдущей статье.

 

Транзит

 

Еще одним существенным фактором, позволяющим говорить, что  Беларусь нужна России, является транзит.  Стоит напомнить, что помимо перекачки на европейские рынки   российских энергоносителей,  республика осуществляет колесный (автомобильный и железнодорожный) транзит, а также воздушный.  Естественно,  РБ никогда не была транзитным монополистом, как,  впрочем, и  Украина, чем Киев и Минск не без успеха пользовались в разгар как  российско-белорусских газовых войн, так и  российско-украинских схваток за газовый транзит. В такие моменты  Украины или Беларусь никогда не отказывали   «Газпрому» в увеличении транзита природного газа по своей территории.

 

Однако, учитывая, что транзит остается для РБ  вопросом  политическим, причем не только на внешней, но и на внутренней арене,  риски для  безопасного транзита оказываются  столь  значительны, что Россия  пошла на значительные  финансовые  затраты для создания обходных трубопроводов.  Ввод в  2011 - 2012 году  Nord Stream и БТС -2  резко снижает транзитную востребованность РБ.

 

Автомобильный транзит  через республику  основательно  подорван в  годы  разгула таможенного произвола, когда  Беларусь превратилась в «черную дыру» конфиската.  Часть автомобильного транзита переместилась севернее - в Литву и Латвию, другая часть ушла на  юг.

 

Значение железнодорожного транзита исключительно важно  и пока не имеет альтернативы, представляя из себя  серьезный компонент общей  востребованности республики Россией.

 

В условиях Таможенного Союза  ЕвраАзЭс  Беларусь, по идее,  должна  вернуть себе статус основного колесного  транзитера для России и Казахстана. Однако учитывая опыт  белорусских таможенников по потрошению  транзитных грузов, возникают сомнения, что  данные процесс пройдет безболезненно.

 

Интеграция

 

Еще одним из  компонентом общей востребованности  республики является  ее участие в различного рода  интеграционных процессах, что с одной стороны  дает Москве определенные внешнеполитические и внутриполитические дивиденды, а с другой стороны, по идее, должно открывать  поле деятельности для российского бизнеса.

 

Стоит отметить, что инициативы  А. Лукашенко по развертыванию  интеграции с Россией  совпали с тяжелой для России проблемой  чеченского сепаратизма (середина 90-х годов ХХ века).  В тот период  резко обострились  отношения  Москвы с почти всеми  национальными  автономиями на территории РФ.  Интеграция с Минском в середине 90-х годов даже в формате лозунгов  была исключительно востребована в России, так как содействовала упрочнению федерации.

 

Кроме того, развертывание  российско-белорусской интеграции  активно использовалось российской дипломатией на внешней арене: в диалоге с ЕС, США, Китаем, на постсоветском пространстве, особенно в отношении Украины.

 

Понятно, что белорусский президент, инициировав интеграцию с Москвой,  преследовал свои  политические и экономические цели и намеревался  использовать  Россию и как поставщика дешевых энергоносителей и потребителя белорусских товаров, и как  легитимизатора его авторитарного режима. Но и Москва активно использовала  интеграцию с Минском и весьма эффективно. Это многого  стоило. В этот период  востребованность Беларуси для Москвы было огромным. А. Лукашенко фактически вошел в российский истэблишмент и начал влиять на  настроения в российском политическом классе.

 

Другое дело, что со временем, и данная востребованность постепенно угасла.  Неудача с интеграционным проектом Союзное Государство на фоне  укрепления режима личной власти А. Лукашенко в Беларуси превратили интеграцию с РБ из  политического преимущества России на внешней арене в предмет сарказма в отношении  российской слабости, неспособности Москвы приструнить зарвавшегося партнера. Российско-белорусская интеграция  превратилась в «чемодан без ручки».  Свидетельством отсутствия интереса Москвы  к интеграции с Минском в двухстороннем формате стало включение недостроенной  российско-белорусской таможенной  зоны в ТС ЕврАзЭс. В результате политическая интеграционная надстройка в лице  Союзного Государства лишилась своей экономической интеграционной составляющей.  Эта составляющая теперь у Минска общая не только с Москвой, но и Астаной.

 

Российский бизнес

 

Что касается  возможностей для деятельности российского бизнеса в РБ, то об этом пока приходится говорить только в негативном плане. В политическом классе республики   существует политический консенсус в отношении прихода в Беларусь российского капитала.  Белорусский истэблишмент вне зависимости от политических пристрастий  вполне удовлетворен  появлением  в стране арабских, турецких, австрийских и иных инвестиций. В частности, арабы постепенно скупают центр Минска. В отношении российских инвесторов в республике  второе десятилетие  идет  ожесточенная  пропагандистская война.  Естественно, столь сложная  и неуютная обстановка для российских инвестиций делает бизнес в республике для российского капитала крайне рискованным.  Кроме того, белорусский рынок  остается частично закрытым для российских товаров.

 

С годами интерес российского капитала к белорусским производственным активам постепенно угасает. Предприятия устаревают, затовариваются выпускаемой продукцией, что говорит об их низкой  конкурентоспособности. Интересные активы белорусские власти готовы продать по космическим ценам, соразмерным со строительством нового завода и, естественно, не в Беларуси, что и происходит сплошь и рядом.

 

Русские в Беларуси и русский язык

 

Остаются  вопросы российской общины в РБ, сферы использования русского языка, сохранения  единого информационного пространства. Тема положения соотечественников за рубежом  всегда очень болезненно воспринимается  в российском обществе применительно к странам Прибалтики, Центральной Азии, Украине.   Однако и в Беларуси имеется немало проблем.  В частности,  говоря о  проблемах  российской общины, численность которой при помощи последней  республиканской переписи вдруг сократилась почти на треть, необходимо учесть, что  власти всегда относились к россиянам и русским, проживающим в республике с огромным подозрением. Понятно, что конфликт между русской общиной и белорусским государством  означают не одно и тоже по сравнению с конфликтом  с Польшей по вопросам  функционирования Союза поляков Беларуси. Такого рода конфликт может  просто  дестабилизировать отношения с  Россией.

 

Естественно, при А. Лукашенко из высшей и даже средней номенклатуры почти исчезли не только этнические русские, но и белорусы, родившиеся на территории России.  Продолжается процесс обелоруссивания россиян, чему способствует  пропаганда «единого народа».  В условиях почти постоянной антироссийской  информационной  кампании, общину  постоянно натравливают на свою историческую Родину. В частности, почти постоянным  компонентом белорусской пропаганды является  некий  меняющийся персонаж, заявляющий с экрана или газетной  страницы: «Я хоть и русский, но  хочу сказать, что Россия (Кремль, Москва и т.д.)…». Далее идет обругивание и шельмование  соседнего государства, его властей и зачастую народа. Жаль, что белорусские власти применяют эти  крайне  прискорбные  методы, сопоставимые с теми, что использовали  фашистские оккупанты в своей пропаганде, которые, к сожалению, стали в белорусском агитпропе  совершенно обыденным делом.  Ведь понятно, что за исключением откровенных предателей,  люди оказываются в положении заложников и вынуждены  проклинать свою Родину, что бы  элементарно не получить серьезных  проблем.

 

Существует  версия об особой  благодарности, которую должна питать  Россия к  Беларуси за то, что в республике  русский язык является вторым государственным.  Считается, что  государственный статус  русского языка  является важнейшим элементом востребованности  Беларуси Россией.  Естественно, Москва благодарна, что русский язык в республике не шельмуют и не превращают в «язык оккупантов», но все имеет свои границы.   Дело в том, что в условиях уже суверенной Беларуси белорусское руководство и не могло поступить иначе,  как предоставить  русскому языку государственный статус.

 

Русский язык  очень распространен в республике, он универсален, замены ему в ряде  секторов  жизнедеятельности до сих пор нет. Кроме того, за столетия использования в Беларуси, русский язык стал языком белорусов наравне с белорусским. Он изменился, в него включены ряд характерных оборотов и даже произносятся слова несколько по-другому. Можно сказать, что сложился белорусский диалект русского языка.

 

В свое время автор этих строк, прожив немало лет в Беларуси, посетил свою малую Родину на берегах Тихого океана, где был немедленно  идентифицирован, как белорус.  Просто мой русский язык изменился прежде всего фонетически…

 

Беларусь использует  русский язык не потому, что он ей так нравится. Так сложилось, он пока ей нужен. Не исключено, что продут годы и, вполне вероятно,  изменится  не только политический курс и экономический уклад республики, но  и поменяется сама цивилизация. Возможно, что новые поколения станут исключительно белорусоязычными, но пока русский язык в республике востребован. Как, к примеру, востребован английский в Ирландии и Индии.  Естественно, англоговорящий  ирландец не стал от этого  англичаном.

 

Странно было бы  требовать от Англии какие-то особые привилегии для Индии, которая сохранила английский язык в качестве  государственного исходя, прежде всего из собственных  нужд и интересов. Однако России иногда напоминают о некой компенсации…

 

По идее, наличие одного языка межнационального общения  должно способствовать  появлению  единого медиа-пространства, но, к сожалению, и единая информационная среда между двумя странами также весьма ограничена и формализована в рамках союзных структур с весьма одиозным идеологическим  контекстом.  Все это вызывает разочарование в российском обществе.

 

В итоге, можно констатировать, что, безусловно,  страны  заинтересованы друг в друге, но эта заинтересованность несимметрична и асинхронна. С годами зависимость  белорусской экономики от России растет, ее экспорт в ЕС в большей степени состоит из продукции, произведенной из российского сырья и комплектующих, субсидии и дотации из России носят для белорусской  экономики критичный характер.

 

В тоже время зависимость  России от Беларуси, включая военно-политическую и транзитную, существенно снизилась или вообще сходит на нет.  Общая востребованность Беларуси падает, что, естественно, ставит перед   российским истеблишментом  проблему  ограничения экономической поддержки республики, которая, по сути, не содействует решению   иных  задач, которые эту востребованность бы вновь усилили - проведение структурных  экономических реформ, приватизация, возможности для безрискового инвестирования в белорусскую экономику...

 

Однако страна продолжает  изолированный  дрейф, претендуя на внешнюю помощь, при этом  не желая помочь самой себе. Переход России на международный  формат кредитования Республики Беларусь через Антикризисный Фонд ЕврАзЭС  символизирует  отход Москвы от эксклюзивных  российско-белорусских отношений и является сигналом белорусскому руководству, которое должно уяснить, что  стоит  более адекватно оценивать  политико-экономический потенциал республики и ее востребованность крупными мировыми игроками.

Андрей Суздальцев, politoboz.com