Каддафи раздора

После нескольких дней военной операции Запада против режима Каддафи перелома явно не произошло. Разудалый полковник продолжает из Триполи сообщать о своих победах и пугать противников войной, которая затянется на годы. Верные ему войска отнюдь не подавлены ударами с воздуха и ведут обстрел из танков и установок залпового огня позиций восставших. При этом переругаться успели все. Участники коалиции упорно выясняют, кто из них главный. Министр обороны России Анатолий Сердюков прилюдно читает мораль находящемуся у него в гостях главе Пентагона Роберту Гейтсу. А президент Медведев говорит о недопустимости сравнения операции западных стран с крестовым походом, которую позволил себе его старший друг, он же национальный лидер Путин В.В.

За последние двадцать лет (начиная с первой войны в Заливе) мы успели привыкнуть: буквально в первые дни операции западные коалиции, благодаря господству в воздухе, полностью разваливают оборону противника. На сей раз этого не произошло. И дело здесь, конечно же, не в особой крутости Каддафи. Подозреваю, что и не в наличии фанатичных сторонников, которые создают «живые щиты» вокруг его многочисленных резиденций и военных объектов. Дело в другом.

Старые истины не перестают быть истинами из-за того, что они старые. Почти два века назад великий Клаузевиц написал, что война – продолжение политики. Вывод из этой аксиомы следующий: войну не следует начинать, если союзникам не удалось согласовать политические подходы. В начале 80-х годов прошлого века министром обороны США Каспаром Уайнбергером были сформулированы принципы проведения военной операции (порой их приписывают Колину Пауэллу, который блестяще реализовал их в 1990-м). Эти принципы гласят: военная сила должна применяться массированно и без всяких политических ограничений, так чтобы сразу подавить волю противника к сопротивлению.

Сейчас уже более или менее очевидно, что эти железные правила, оплаченные кровью тысяч бессмысленно погибших солдат, выполнены не были. Причина – откровенное нежелание американской администрации вовлекать страну в третью войну. Начинать операцию против Каддафи пришлось, что называется, с колес, без необходимой подготовки. Просто стало ясно, что если еще чуть-чуть помедлить, то полковник раздавит сопротивление и посрамит Совет Безопасности ООН со всеми его резолюциями. Даже согласившись скрепя сердце на участие в операции, Вашингтон сразу же начал это участие минимизировать. Проведение операции по формальному признаку было поручено Африканскому командованию вооруженных сил США, а не Центральному командованию, которое имеет колоссальный опыт проведения таких операций. Логика понятная – на Сенткоме уже «висят» Афганистан с Ираком. Уже в ходе боевых действий появляются заявления, что командование операцией может перейти к НАТО (то есть фактически к объединенному командованию сил США в Европе). Все это свидетельствует, как минимум, о неразберихе. О том, что «на берегу», т.е. перед началом военных действий не договорились. И, похоже, неразбериха эта будет нарастать.

Главное же – вопреки «принципам Уайнбергера» Вашингтон не захотел или не смог навалиться на Каддафи всей своей мощью. А у Франции и Великобритании для проведения эффективной воздушной кампании просто нет достаточных сил. Сказывается решительное сокращение военных бюджетов в последние двадцать лет, когда забота о решении глобальных проблем безопасности была передоверена США, желавшим играть роль главной сверхдержавы. Смеху подобно, когда военные аналитики всерьез обсуждают военное (не политическое!) значение подключения к ливийской операции Катара с его аж шестью истребителями. Факт остается фактом – массированного применения военной силы пока не получилось. Силы полковника не деморализованы, Каддафи этим воспользовался.

Ну а российские начальники, которые всякий раз почему-то начинают страшно переживать, когда народы сметают имитационные демократии, тут же начали блажить, сделав вид, что верят заявлениям Каддафи о жертвах среди мирного населения. Как будто жертв было бы меньше, если бы Каддафи вошел в Бенгази. Боюсь, что проблема не в том, что против диктаторского режима была использована военная сила. Проблема в том, что из-за отсутствия политической воли к победе она используется недостаточно и неэффективно.