Письма к дочери — о том, что больной старик — не очень надежная опора стабильности.
— Вчера польский министр иностранных дел сказал, что Польша не будет открывать погранпереход в Бобровниках. Хотя вот буквально неделю назад польский премьер говорил, что переход, наверное, можно будет открыть. Если только военное командование не скажет, что это «может оказать негативное влияние на нашу безопасность».
Ну и буквально, как только он это сказал, мигранты с беларусской стороны ранили троих польских пограничников. Потому что стоило польскому премьеру намекнуть на открытие перехода, как мигрантов с беларусской стороны стало больше и мигранты с беларусской стороны стали агрессивнее.
Хотя, казалось бы. Беларусским властям сейчас ведь очень пригодилось бы открытие этого погранперехода. Не только потому, что через два погранперехода можно перевезти больше всего полезного, чем через один. Но это же потом они могли бы запустить целый дипломатический процесс. Наладить конструктивный диалог как они любят. «Мы их обманем, а они нам заплатят».
И все что для этого нужно – потерпеть буквально несколько дней. А там бы переход открылся. А после того, как он открылся, можно было развлекаться с мигрантами дальше. Потому что это же надо пройти долгий путь бюрократических процессов, чтобы закрыть открытый переход заново.
Но нет. Беларусские власти не захотели удержать своих мигрантов в границах даже эти несколько дней.
А все почему? Потому что как только кое-кому предлагают компромиссы, он сразу считает, что уже победил. А если он победил, то какие могут быть компромиссы, кроме каяться на коленях?
А кое-кто же не сомневается, что он победил. Кое-кто же уверен, что против его величия мало что может устоять в этом хрупком мире. Потому что последние три года кое-кому все время рассказывают о его всемирногеополитическом значении.
А когда ты в таком немолодом уже возрасте, поверить в свое всемирногеополитическое значение легко и приятно. Когда человеку уже мало чего осталось, хочется поверить во что-нибудь хорошее.
Поэтому вот поехал кое-кто в Монголию, чтобы рассказать монголам про Чингисхана. Ну, потому что они же… монголы. А он же историк. И согласись, совершенно очевидно, кто знает про Чингисхана лучше.
Поэтому раньше кое-кто был политик, экономист, пограничник, аграрий и банкир. А теперь он еще и поэт. Только стихи забыл.
И, конечно, он гигант мысли и отец многополярного мироустройства. По крайней мере в воображаемом пространстве беларусского телевизора. А к гиганту мысли какие вопросы? Гиганту с вершины его величия виднее.
Это раньше беларусская власть была способна к дипломатическим зигзагам и геополитическим маневрам. А сейчас беларусская власть так же способна к маневру, как суставы семидесятилетнего больного старика. Потому что ничего, кроме этого больного старика, от беларусской власти уже не осталось.
А больной старик — не очень надежная опора стабильности. Свойство больного старика состоит в том, что больной старик имеет свойство внезапно заканчиваться. Вне зависимости от занимаемой должности и всемирногеополитического значения.
Добро пожаловать в реальность!