Лукашенко по уровню доверия в России вышел на второе-третье место, незначительно уступив Путину. Такие данные приводит Левада-центр.
Почему так выросла популярность? Не пробудит ли она потухшее желание вновь ввязаться в борьбу за кремлевский трон?
Поговорили с историком, политическим обозревателем Александром Фридманом.
– Лукашенко давно пользуется популярностью в России, у него всегда были хорошие рейтинги, доверие присутствовало, причем на самом высоком уровне среди стран СНГ. После начала войны хорошие показатели сохранились, что связано с его позицией. Так что в высоких рейтингах ничего нового.
Эффект, который наблюдается сейчас (уровень доверия – порядка 70%), связан с его ролью в разрешении вагнеровского кризиса. Даже не столько его ролью, сколько с обозначением ее российской стороной. Важно отметить, что Лукашенко занял второе место в рейтинге, но его результат не так сильно уступает цифрам Путина. Теоретически можно представить ситуацию, что нынешний хозяин Кремля не баллотируется в президенты, а выдвигается Лукашенко и противник из российской партии власти – и тогда у «варяга» действительно были бы шансы.
Но это чисто гипотетические рассуждения, вопрос: за кого бы вы проголосовали на президентских выборах? – даже Левада-центр не рискнул задать. Потому что все прекрасно понимают: слишком опасно задавать подобные вопросы, когда любая социология находится под контролем властей. Хотя результаты исследований этой службы считаются более-менее серьезными, там не посчитали возможным прозондировать ситуацию в этом опасном направлении.
Что будет Россия делать с полученными данными? Думаю, ничего, потому что считается: Лукашенко никакой опасности не представляет, никаких амбиций не было и быть не может, ресурсов тоже. Да, популярен, но надо сказать, что тамошняя пропаганда, пресса относится к нему благосклонно. Ну и он сам старается изо всех сил: от него исходит именно та риторика, которую хотели бы слышать россияне. Создан образ единственного настоящего верного друга, который сделает все для России.
– На заре политической карьеры Лукашенко уже примерял на себя шапку Мономаха. Обретенная популярность не заставит возродить прежнее желание побороться за кремлевский трон?
– Всегда, еще в ельцинские годы, он отшучивался, а после установления власти Путина и вовсе прекратил любые разговоры на эту тему. Достоверных подтверждений подобных амбиций нет. Но на самом деле в середине 1990-ых очень много говорили о таком варианте, вспоминали его постоянные разъезды по российской провинции. Борис Березовский признавался, что в свое время существовал план отдать Кремль Лукашенко. Россияне готовы были, наверное, повторить ту же самую ошибку, которую совершили Гончар, Булахов, Федута и все остальные, приведя бывшего директора совхоза к власти в 1994 году. Его использовали в качестве тарана, полагая, что в силу своей провинциальности, необразованности он может быть использован в такой роли, они хотели манипулировать им и достигать своих целей. А в итоге оказалось, что недооценили, он всех переиграл и со всеми быстро расправился. Думаю, что Березовский мог бы совершить такую же ошибку. В России 1990-х годов его воспринимали провинциалом, называли колхозником, говорили, что Россия не превратится во вторую Беларусь. Но это, скорее, московско-петербургский взгляд, а вот в российской провинции Лукашенко с его методами управления, с его стилем всегда был популярен.
Скорее всего, когда стало понятно, что в Москве совсем по-другому проходит поиск преемника, Лукашенко избавился от этих амбиций и спокойно начал выстраивать независимую Беларусь как она ему представлялась – в тесном союзе с Россией.
Теперь, конечно, ему очень приятно наблюдать за ростом своей популярности в России, ему очень приятно участвовать в российской политике. Как мне кажется, в Беларуси ему уже давно не интересно, скучно: он все знает, все видел. Он считает себя политиком совсем другого уровня, государственным деятелем мирового масштаба – с огромным практическим опытом, который, с его точки зрения, не востребован. Не востребован, потому что ему не дают проводить мирные переговоры, не дают примирить восток и запад, не дают поучаствовать в решении ситуации в Украине. А вот сейчас он вышел на авансцену: благодаря нескольким звонкам разрешил самый серьезный политический кризис в России со времен установления власти Путина.
Популярность в России Лукашенко нравится, греет душу. Но реалист в нем все-таки преобладает, и он понимает, что никаких вариантов там для него нет и быть не может. Речь идет только о том, чтобы сохранить то, что уже в руках. Лукашенко сегодня не производит впечатление человека, который готов и хочет замахнуться на нечто новое. Его риторика – «мы политики прошлого поколения», «наше время уходит» звучит все чаще и чаще, причем такое говорит он не только о себе, но и о Путине – это довольно вызывающе, Путин такого не любит и, кажется, собирается сидеть на троне до самой смерти. Лукашенко производит впечатление человека, который основное во власти он уже сделал, а сейчас озабочен лишь тем, чтобы обеспечить себе последние годы, желательно – у власти, сохранить то, что уже есть. Нарратив «сохраним тот клочок земли, который у нас есть», который кочует из речи в речь Лукашенко, это, как мне кажется, самое главное, что его сегодня заботит. В конце политической и физической жизни он не хочет остаться у разбитого корыта.
– Популярность и дифирамбы в России, конечно, греют душу. Но может ли он монетизировать свою популярность?
– Российская популярность – это наращивание мускулов. Как мне кажется, Лукашенко вынашивает план добиться развязки конфликта с Западом и взять реванш за 2021 год, за поражение в миграционном кризисе. Его основное послание к Западу – чтобы его оставили в покое, чтобы никто не вмешивался, чтобы его никто не пытался свергать, чтобы он мог делать в Беларуси все, что ему захочется. Он мечтает о сделке: как и раньше, он контролирует границы, обеспечивает спокойствие, а взамен его никто не трогает и на его власть никто не покушается, отстанут с этими правами человека, политзаключенными…
Возвращаемся к мускулам. В 21-м году мускулов было мало: он поставил все на миграционный кризис, а его обыграли. Другой политик, наверное, сделал бы для себя вывод: я проиграл, я отхожу в сторону, я больше не лезу на рожон. Но у Лукашенко другой психотип, этот человек не может проигрывать, он не может успокоиться, пока не возьмет реванш, пока не победит, пока не насытится поражением проигравшего. Я думаю, сейчас он наращивает мускулатуру для очередного столкновения с Западом. Его новая мускулатура – это не только политзаключенные, миграционный кризис, то есть возможность засылать мигрантов (сейчас она ограничена, ведь поляки, литовцы латыши показали, что будут действовать решительно). Но на территории Беларуси есть ядерное оружие, с подачи России он пытается показать, что является его хозяина. И есть вагнеровцы, которые в некотором количестве могут скоро присутствовать в Беларуси, работать в качестве инструкторов с беларусской армией. Вот это его мускулы, которые он собирается показать.
Когда? Наверное, когда заморозится война: он исходит из того, что война рано или поздно будет заморожена, и в этот момент он выйдет со всей этой мускулатурой и попытается договориться с Западом о модусе сосуществования. Причем в этот раз он будет пытаться говорить с позиции силы. Там могут присутствовать все аспекты: и политзаключенные, и санкции. Но главное – чтобы его оставили в покое. Он хочет досидеть и сделать то, что хочет сделать, без всяких посягательств на его власть со стороны. Сейчас он наращивает мускулатуру, и перспективы еще есть: вдобавок к тактическому ядерному оружию можно замахнуться и на стратегическое
Он для себя решил: договориться с Западом по-хорошему не получается, как он любит повторять, «слабых бьют», вот и решил попробовать стать сильным. Причем речь идет не только о передаче власти или консолидации режима, речь идет о таких банальных вещах, как преследование. Он не хочет оказаться в ситуации Путина. Поэтому попытается таким образом что-то выторговывать для себя. Это не некие договоренности, это поиск способа сосуществования.
Добро пожаловать в реальность!