Что ждет Беларусь в случае исчезновения Лукашенко? С историком и политологом Розой Турарбековой Свобода говорит о том, что меняется в несвободных государствах после смерти диктаторов, кто может прийти к власти в Беларуси и на кого поставила Москва.
«Во внутриаппаратной борьбе победит хитрейший и сильнейший»
— Мы не будем обсуждать, что точно происходит с Александром Лукашенко, у которого, вероятно, есть определенные проблемы со здоровьем. Но реакция общества на возможный его уход довольно показательна. Что ждет Беларусь в случае исчезновения (смерти или ухода) Лукашенко?
— Некоторое время будет решаться вопрос власти в окружении Лукашенко. Можно сравнивать с тем, что было после смерти Ислама Каримова в Узбекистане. Этот короткий период достаточно важен. Если ссылаться на Конституцию, которая была принята в 2022 году... Голосование по ней вызывает серьезные вопросы, но, тем не менее, они действовать будут, возможно, по конституционным нормам. Там в соответствии со статьей 88 временно, до избрания президента, исполнять обязанности должна председатель Совета Республики. На данный момент это Наталья Кочанова. Это формальная сторона.
Практика показывает, что далеко не всегда после ухода авторитарного лидера все происходит по Конституции. Практика показывает, что в зависимости от того консенсуса, к которому придут за несколько часов или дней, будет протекать и транзитный период. Нет никакой гарантии, что это будет происходить в соответствии с Конституцией.
— Если не Кочанова, то какие группы людей могут влиять на принятие решений?
— Важное значение будут иметь люди, входящие в самый ближний круг и занимающие достаточно высокие должности. Это три-четыре лица. Может, глава кабинета министров, глава администрации президента или еще кто-то. Самое главное — во внутриаппаратной борьбе победит хитрейший и сильнейший. Далеко не всегда власть будет на стороне силовиков, потому что если это будут силовики, то это преобразуется в хунту, и это очень опасный ход развития событий. Поэтому это может быть председатель Совета министров или глава администрации президента, так называемый секретарь Совета безопасности - как правило, те, у кого есть серьезный аппаратный вес, или те, кто контролирует силовиков.
— Вы упомянули смерть бессменного главы Узбекистана Ислама Каримова. После его смерти из тюрем вышли политзаключенные, которые там находились по 8-10 лет в ужасающих условиях. Что изменилось в стране, стала ли она свободнее, демократичнее после его смерти?
— По сравнению с тем, что было при Каримове, конечно, страна стала гораздо более открытой. Сказать свободная — было бы слишком. Объявили амнистию, снизили роль силовых структур. Силовики, находившиеся у власти при Каримове, проводили очень жесткую репрессивную политику, и их полностью убрали из власти. Был объявлен курс на открытую экономику, открытую страну. Это было видно во всех сферах... Политика реформ и смягчение многих вещей не означает, что Узбекистан стал демократической страной, но по сравнению с тем, что было при Каримове, режим значительно смягчился.
— Если взять другой режим — в Азербайджане. Когда умер Гейдар Алиев, власть перешла по наследству сыну, при том, что избирательные процедуры формально сохранялись. Какие тут параллели можно провести?
Параллели не очень хорошие. Алиев-младший взял из системы все минусы, и они только увеличились. Система полностью во власти семьи. Наследственный принцип здесь сыграл негативную роль и функцию. Важно подчеркнуть, что параллель с Беларусью не совсем уместна. Старший Алиев по крайней мере готовил своего сына к тому, чтобы тот стал президентом, он давал сигнал всей элите, продвигал сына, постепенно передавал ему власть.
В случае с Беларусью ситуация совсем другая. После 2020 года старшего сына Лукашенко Виктора, наоборот, подвинули с карьерной лестницы, исключили из Совета нацбезопасности, и в целом он выведен из важных правительственных структур. Он сегодня возглавляет Национальный олимпийский комитет, и, по-моему, на этом все. Здесь достаточно точный сигнал, что Виктор не рассматривается в качестве преемника.
— Еще важная вещь — отсутствие официальной информации о состоянии здоровья руководителя. И не только о состоянии здоровья, случается и замалчивание самого факта смерти довольно длительное время, как было в случае смерти Гейдара Алиева или того же Ислама Каримова. Что может происходить внутри системы на фоне этого молчания?
— Период между физической смертью диктатора и тем моментом, когда объявляется об этом публично, достаточно опасен. Происходят столкновения внутри круга ведущих лиц, и непредсказуемый поворот может быть. Могут быть разные сценарии.
«Даже по формальным признакам уже видна „марионетка Москвы" в лице Натальи Кочановой»
- Может ли опыт других стран быть полезным, образцовым для Беларуси? Или у нас все происходит и впредь будет происходить по уникальному сценарию?
— В Беларуси есть одна проблема, которая, может, подчеркивает уникальность примера. Это роль России. Здесь очень важно этот фактор оценить адекватно. С одной стороны, роль и влияние России велики на внутриполитическую и внешнеполитическую позицию Беларуси. Это очевидно. Есть момент преувеличения. Российскому руководству очень симпатична Наталья Кочанова, это подчеркивается. Это видно по многим жестам. Вопрос к белорусским высоким кругам, белорусской бюрократии — действительно ли они хотят, чтобы так произошло.
Первый момент связан с независимостью. Кочанова не та личность, которая будет отстаивать национальную независимость. Смотря по всему, она представительница взглядов «русского мира». Что касается остальных чиновников, мне сложно говорить, потому что они не настолько явно демонстрировали свои взгляды.
— А господин Вольфович как один из вероятных преемников?
— Я не вижу в нем серьезного аппаратного веса. Практика показывает, что Совет Безопасности хорош, если есть президент. А если его нет, реальной власти у Совета безопасности нет, потому что нет прямых подразделений, которые непосредственно подчиняются ему. Министр внутренних дел обладает большей властью в транзитный период, чем Вольфович.
— Насколько вам видится реалистичным сценарий, если Москва поставит свою "марионетку" (может, это будет Наталья Кочанова, или кто-то другой) и окончательно попытается оккупировать Беларусь?
— Это почти что возможно, так как Кочанову они всячески привечают. Вполне заслуженно, так как она доказала свою лояльность Москве. Даже по формальным признакам на сегодня уже видна марионетка в лице Натальи Кочановой. Но одно дело — "марионетка Москвы" и сама Москва, совсем другое — ситуация на месте. Ситуация на месте вовсе не обязательно должна развиваться по московскому сценарию. Здесь должны проявиться собственные внутренние расклады. Я могу только предполагать, что те лица, в чьих руках реальные рычаги воздействия на ситуацию, что только они и будут определять. У меня такое подозрение, что они не склонны будут так сразу слушаться Кочанову.
Добро пожаловать в реальность!