На фоне конфронтации и все более масштабных политических репрессий Алесь Беляцкий из заключения призвал к гражданскому миру вместо «холодной» гражданской войны, к поиску "консенсуса, равновесия в обществе с учетом интересов различных слоев общества", пишет политолог Валерий Карбалевич.
"Нужно начать широкий общественный диалог, направленный на национальное примирение, как бы трудно ни казалось кому-то пойти на это", - заявил Нобелевский лауреат.
Эта тема сегодня явно не модная: она не в тренде, о ней почти никто не говорит. Только статус Беляцкого как лауреата Нобелевской премии мира придает этому одинокому голосу дополнительного веса.
Что касается содержания этого призыва. Беляцкий, говоря о расколе, говорит, что «ничего удивительного, отличительного и уникального в этом нет». Позволю себе не согласиться с таким выводом. На мой взгляд, белорусский раскол более глубокий, чем у других, он сильно отличается от конфликтов и противоречий подобного рода в других странах. Даже если конфликты там бывают и острые, они носят чисто политический характер. В Беларуси раскол приобрел ценностный, фундаментально мировоззренческий характер. Ведь здесь нет единства по поводу проекта белорусской государственности, он до сих пор остается предметом споров. Нет согласия о геополитической ориентации, социально-политической модели и других принципиальных вопросах, которые другие народы (по крайней мере нашего региона) давно решили, достигли консенсуса и пошли дальше. Особенность и уникальность в том, что белорусская власть повела войну против большинства общества. Поэтому белорусский раскол особенный, в этом его и драма.
Напомню, что в 2020 году противники Лукашенко всячески призывали к переговорам о мирном разрешении конфликта. Эта задача была, по сути, единственной функцией Координационного совета, который была создан в августе того года. Идея разрешения конфликта без насилия презентовалась до самого конца 2020 года, пока тянулись протесты. Лукашенко, разумеется, категорически отверг предложения по диалогу (если не считать «переговоры» в тюрьме), сделал ставку на силу и репрессии.
Сейчас ситуация сильно поменялась. На данный момент идея примирения фактически не принимается на обоих флангах конфликта. И в среде оппозиции доминируют радикальные настроения, все чаще идет речь о силовом варианте. Идея компромисса с режимом видится почти что предательством. Поэтому неслучайно именно сейчас была реанимирована фигура Зенона Пазьняка, который олицетворяет образ непримиримого и бескомпромиссного борца.
Ну, а власть тем временем наращивает репрессии. И даже идея милости к противникам, которая вылилась в кампанию возвращения «беглых», реализуется в форме капитуляции и покаяния оппонентов режима.
На этом фоне призыв Беляцкого выглядит как голос в пустыне. Статус политзаключенного, которому грозит 12 лет колонии, не добавляет его обращению дополнительного веса. Скорее выглядит как просьба о милости.
Алесь Беляцкий говорит, что "предпосылкой такого диалога должно быть освобождение всех политических заключенных, проведение широкомасштабной амнистии, прекращение репрессий". Но режим не хочет разговаривать на эту тему даже без всяких условий. А уж если предварительно нужно выполнить фактически неприемлемые для него условия, то здесь шансов на реализацию идеи вообще нет.
Более реалистично выглядят перспективы диалога официального Минска с Западом, а не с белорусской оппозицией. Сейчас, когда протесты подавлены, непонятно, что может заставить режим устраивать диалог с побежденным врагом.
В 2020 году, когда на улицы выходили сотни тысяч людей, все шаталось, Лукашенко даже в таких обстоятельствах категорически отказывался от любого компромисса и диалога. А уж сейчас у него нет никакого стимула это делать.
"Достаточно, надо прекращать эту гражданскую войну! Я надеюсь, меня услышат", - заявил Беляцкий в последнем слове. Можно сказать, что его услышали. Однако обстоятельства оказались неблагоприятными для осуществления идеи. Впрочем, капля камень точит.
Перевод с бел. — EX-PRESS.BY
Добро пожаловать в реальность!