Политический обозреватель Александр Класковский – о том, что стоит за высказываниями правителя о нелегких избирательных кампаниях и «попытках дезорганизации».
— Для нынешних властей любая электоральная кампания — это стресс, – сказал Класковский в интервью «Брестской газете». – Авторитарная власть, особенно после 2020 года, чувствует, что ее позиции в обществе достаточно неустойчивы. Лукашенко постоянно твердит о происках врагов, о пятой колонне.
То, что в западных странах является обычной вещью, Лукашенко кажется катастрофой. Будучи на военном полигоне, высмеял Британию. Там, дескать, за пару месяцев пережили пару королей и премьер-министров. Он имел в виду недавнюю подачу в отставку Лиз Трасс. Я считаю, что шутка аморальная, потому что речь идет о смерти королевы. Нельзя высмеивать такие вещи.
Но по сути Лукашенко сам себе противоречит, потому что Британия осталась Британией. Он-то всегда доказывает, что если его не будет на этом посту, Беларусь рухнет. А оказывается, в странах могут меняться премьеры, президенты, и страны стоят. Если уж говорить о Британии, то когда-то Черчилль сказал, что демократия — плохая форма правления, если не считать всех остальных.
Я думаю, что в нормальной ситуации уже давно нашлись бы политики, которые более успешно справились бы с государственными задачами, чем Лукашенко.
— Он не один раз повторил, что все будет более демократично, чем когда-либо. Надо понимать, под этим имеется в виду передача части полномочий ВНС?
— Это обычная реклама бутафории. Перед каждыми выборами говорил, что все будет очень демократично. Если более внимательно вслушаться в его слова, то в них звучит тревога и намерение провести выборы в режиме спецоперации.
В первую очередь нагружают какими-то задачами силовиков. На вчерашнем совещании он говорил, что, дескать, надо нам предусмотреть мероприятия противодействия акциям по срыву выборов, чтоб никто не выходил в юбочках с большими разрезами и не махал цветочками, намекая на женские марши 2020 года.
Это делалось с желанием принизить женщин, которые выходили, рискуя собой, чтобы высказать свою позицию.
Я думаю, что он уже держит в голове вариант проведения выборов 2024 года как какой-то спецоперации, как это было в случае с референдумом в феврале нынешнего года, когда на каждом углу стояли силовики с дубинками. Для Лукашенко любая электоральная кампания на грани катастрофы. Поэтому он всегда настраивает свою вертикать, что «мы должны быть начеку, мы должны провести ее на высоте» и т.д.
Получается, он даже не допускает мысли, что власть может смениться. Мы должны провести, дескать, все в наших руках. Сверхзадача — удержать нынешнюю правящую верхушку в ее господствующем состоянии.
Выборы он называет экзаменом для власти, хотя выборы — это вообще-то вопрос о смене власти. Лукашенко вольно или невольно проговаривает, что выборов никаких нет.
Председатель Постоянной комиссии Палаты представителей по законодательству, одна из разработчиц закона о ВНС Светлана Любецкая сказала, что ВНС предполагается формировать из трех частей.
Первая — делегаты по должности, проще говоря — номенклатура, вторая — представители местных советов, тоже по сути назначенные властями люди, и третья — как они выражаются, представители гражданского общества. Но из недавно разработанного проекта закона о гражданском обществе следует, что оно мыслится как набор лояльных бутафорских структур. Как и партии.
В качестве основополагающего принципа для регистрации партий и организаций третьего сектора предполагается, что они должны быть лояльными по отношению к властям. Это абсурдно само по себе, потому что в мире партии создавались и создаются для борьбы за власть.
А тут к партии выкатывают требование: если вы хотите регистрации, то вы должны априори декларировать в своих программах лояльность к нынешней власти. Тогда зачем партии?
Если посмотреть, как власти собираются формировать ВНС, то получается, что это будет междусобойчик из проверенных людей. Та же Любецкая сказала, что поставлена задача не превращать формирование ВНС в еще одну электоральную кампанию.
— На какую часть населения может сработать эта бутафория при нынешних обстоятельствах?
— Трудно сказать. Я думаю, у Лукашенко уже нет шансов усилить базу своей электоральной поддержки. У него, как показывает независимая социология, есть 20-25% твердого электората. Это тоже надо учитывать демократическим силам, потому что когда они заявляют, что весь народ против Лукашенко, это утрирование и не вполне адекватное восприятие ситуации.
Ядра твердых противников Лукашенко и твердых его сторонников соизмеримы по доле в обществе. Может, противников чуть-чуть больше. И есть огромное электоральное болото. Это люди, которые в какой-то степени подвержены пропаганде.
Вытеснение независимых СМИ способствует тому, что пропаганда расширяет свои позиции. Но возможности вернуть прежнюю популярность у Лукашенко уже нет.
Раньше он мог подкупать электорат: повышать заработки и т.д. Сейчас с этим все труднее. Неслучайно Лукашенко так взялся за цены. Это тоже популистские шаги, экономисты уже прокомментировали, что так ничего не решишь.
Лукашенко чувствует, что не может взять щедрые дотации у Москвы и дать очередные повышения зарплат, пенсий перед выборами, и это его напрягает.
Его харизма поблекла. Если раньше он мог себя позиционировать хозяином страны, защитником суверенитета и мирного неба над головой, то сейчас все эти фразы повисают в воздухе, потому что люди видят, что де-факто российские генералы хозяйничают на белорусской земле и что риск вовлечения Беларуси в войну повышается.
Мне кажется, Лукашенко повторяет эти фразы по инерции. Де-факто он делает ставку на силовое удержание власти.
— Это сценарий на случай того, если в Беларуси не происходит каких-то эпохальных событий, связанных с войной?
— Да, безусловно. Исход этой войны непредсказуем. В случае поражения России там могут начаться такие процессы, когда Москве будет не до Беларуси, и это сразу пошатнет режим Лукашенко. Это лишит его финансовой поддержки и окрылит демократические силы. Мы видим, что у оппонентов появился силовой козырь, и правящая верхушка нервничает по этому поводу.
Если сработает комплекс форс-мажорных факторов, перемены могут пойти очень стремительно. Но противникам режима не стоит впадать в эйфорию и нужно помнить, что запас прочности у него есть. Даже чисто силовой сценарий удержания власти имеет большой шанс. Пример — Северная Корея.
Как долго такой режим может держаться в центре Европы — вопрос открытый.
Добро пожаловать в реальность!