Задача создания «народного ополчения» выдвинута Лукашенко пока в виде идеи. Какой-то концепции, директивных документов, правового фундамента до сих пор нет. Тем не менее кажется интересным, откуда вообще взялось подобное поручение.
Все, что сегодня происходит во внутренней и внешней политике Беларуси, в психологическом плане имеет один источник: массовые протесты 2020 года, уверен политолог Валерий Карбалевич. Действия и меры властей в основном направлены на преодоление травмы, полученной в те памятные дни. Вся политика последних двух лет - это сплошной посттравматический синдром. С этой точки зрения и следует рассматривать идею народного ополчения.
Кажется, здесь мы имеем дело с одним логическим парадоксом, который давно стал в Беларуси частью политического процесса. Дело в том, что в сознании Лукашенко странным образом могут одновременно употребляться противоречивые, часто взаимоисключающие представления. Тоже самое и в нашем случае.
Согласно официальному концепту, в 2020 году в Беларуси была попытка мятежа, государственного переворота, организованного Западом. Якобы внутри Беларуси западные враги использовали кучку «отморозков», наемников, которых Лукашенко называет разными некрасивыми словами: уголовники, наркоманы, проститутки, нацисты и др. Верит ли он сам в эту версию?
И вот здесь вступает в силу тот парадокс, о котором упоминается выше. С одной стороны, Лукашенко якобы реальный политик. В ином случае он не смог бы 28 лет удерживать власть. Лукашенко не может не понимать, что в августе 2020 года против него выступило огромное количество людей. Он был очень разозлен, когда на МЗКТ рабочие скандировали «Уходи!». Он не мог по столице передвигаться на автомобиле, а только на вертолете. Когда он надел бронежилет, взял в руки автомат, то понимал, что попал в осаду, загнанный в угол, что приходится защищаться не от кучки людей.
И перманентный, непрекращающийся двухлетний террор против любого инакомыслия, стремление наверстать на народ максимальный страх свидетельствуют об адекватном понимании реального уровня его популярности. И потребность в российской поддержке, за которую пришлось пожертвовать суверенитетом государства, стала компенсацией за отсутствие внутренней поддержки. И чистки в госаппарате есть ответ на кризис лояльности. И милитаризация системы образования отражает понимание того, что власть потеряла молодое поколение.
Но одновременно есть и другая сторона. Лукашенко никак не может смириться с мыслью, что он уже не «народный президент». Четверть века весь идеологический конструкт режима основывался на том, что весь белорусский народ единодушно поддерживает правителя. Поэтому в Беларуси нет и не может быть оппозиции. (По этой причине и нет оппозиционеров в парламенте). Есть кучка «отморозков», купленных за доллары, но ведь это не народ.
Лукашенко сам активно поддерживал эту мифологию, часто рассказывал, как во время первых президентских выборов парализованные люди вставали с постели, чтобы идти голосовать за него. Сам себя называл «всенародноизбранным». И был уверен, что купается в народной любви. Поэтому считал себя не просто президентом, а «отцом» нации. На этом основании был уверен, что имеет право управлять не по писаным законам, а «по справедливости», апеллировал к населению через голову всех государственных институтов.
Теперь отказаться от этого мифа, образа, признать свой человеческий и политический крах, осознать, что в августе 2020-го общество сделало исторический шаг от любви к ненависти — психологически невыносимо. Ведь как с этим жить дальше? Тогда надо уходить. А до такого могут додуматься только враги.
И поэтому он сам себя пытается заверить, что ничего не поменялось. Народ по-прежнему его любит. А в августе 2020 года Запад, завидуя лукашенковской популярности, устроил мятеж.
И вот на стыке этих двух противоборствующих нарративов и появилась идея народного ополчения. С одной стороны, опасность никуда не исчезла, страх от огромных толп, которые два месяца окружали президентскую резиденцию, сидит глубоко. Поэтому надо защищаться. Армии, милиции, КГБ, ГУБОПиКа, ОМОНа и других силовых структур недостаточно. Нужно еще вооружить пожарных, рыболовов и охотников. Кого еще? Где взять надежную опору?
Здесь пригодился украинский опыт. На защиту Отечества от российской агрессии поднялся весь народ. Очереди добровольцев в военкоматах, рост рейтинга Владимира Зеленского до 90% очень впечатляют.
И к Лукашенко пришло озарение. Нужно обратиться за помощью к «глубинному народу». 3 июня он попытался объяснить, что имеет в виду: «и я подумал, что нам на всякий случай нужно при каждом сельском совете иметь вот это народное ополчение, группу людей. Их будет немного. Может, 50 человек...» Обратите внимание, Лукашенко говорит не о столичном микрорайоне, а о сельсовете. Там, в сельской местности, живет, как он считает, его надежный электорат. Его и надо позвать на свою защиту.
Однако проблема в том, что в Беларуси живет не «глубинный народ», а расколотый народ. И как раз лукашенковские сторонники («ябатьки») — люди пассивные, привыкшие надеяться на государство. И наоборот, противники Лукашенко — это наиболее активная, динамичная часть общества, способная к самоорганизации и солидарности.
Полагаю, что если бы в 2020 году народу раздали оружие, то события в стране развивались бы совсем по другому сценарию.
Добро пожаловать в реальность!