Пока часть политических аналитиков ломает головы над тем, что означает назначение нового российского посла в Беларусь, строя самые невероятные и конспирологические теории, другая часть смотрит на все происходящие процессы через призму холодного расчета и очевидных фактов. Среди них — старший исследователь Центра новых идей, экс-дипломат, временный поверенный в делах Беларуси в Швейцарии в 2016-2020 годах Павел Мацукевич. EX-PRESS.BY поговорил с экспертом о тех событиях, которые больше всего всколыхнули белорусское общество в течение последних дней.
Является ли назначение Бориса Грызлова новым послом в Минск сигналом Западу, что Беларусь находится в сфере влияния России и ее так просто не отпустят? Или это сигнал белорусским властям, что пора выполнять взятые на себя ранее обязательства?
— Ни то, ни другое. Никем на Западе не оспаривается тот факт, что Беларусь находится в зоне интересов России. Даже в те годы, когда мы активно демонстрировали независимость, суверенитет, ситуативный нейтралитет, зависимость от России была очень серьезной, и многие из наших западных партнеров сомневались в нашей самостоятельности.
Что уже говорить про нынешнее положение? К сожалению, никто не претендует на то, чтобы как-то оттянуть Беларусь от России. Мы видим определенную готовность западных стран побороться за Украину, хотя думаю, что когда дело дойдёт до прямого вооруженного столкновения Москвы и Киева, Запад ретируется. По Беларуси такого нет и близко даже на риторическом уровне.
То есть, у Кремля нет необходимости посылать дополнительные сигналы Евросоюзу и США о том, что Беларусь — это его сфера влияния?
— Абсолютно. В любом случае назначение нового посла и его фамилия, какой бы грозной и влиятельной она ни была, точно не может быть таким сигналом. Таковым может быть открытие учебно-боевого центра, повышение регулярности пролета стратегических бомбардировщиков в воздушном пространстве Беларуси или нечто подобное. Опять же у России нет необходимости сейчас доказывать, что Беларусь под контролем.
А что скажете об обязательствах официального Минска перед Москвой, является ли назначение Бориса Грызлова своеобразным сигналом правящей элите?
— В этом я тоже сильно сомневаюсь. Мне кажется, этой ротации придается значение, которого оно скорее всего не имеет. Конечно, в некотором смысле удивительно, что Россия так часто меняет своих послов. Действующий посол не успел отработать ещё и года. Но это вызывает больше вопросов к кадровой политике России.
Надо просто знать дипломатическую «кухню» — нельзя назначить нового посла, не согласовав это со страной, куда он едет. Иными словами, нельзя прислать в Беларусь посла, если белорусская сторона его не захочет у себя принять.
Предварительно нужно получить агреман — согласие страны, куда направляется дипломатический представитель. Поэтому такого рода назначения — это всегда компромисс между двумя странами. Видеть в этом некий тайный смысл, инструмент давления, значит, очень сильно все преувеличивать.
Обычно посол действует как фигура, смягчающая политику своей страны, красиво ее упаковывающая и продающая. Если же он выходит за эти рамки, то все, как правило, заканчивается отъездом. Как пример — история с российским послом в Беларуси Михаилом Бабичем, быстро завершившим тут свою дипломатическую карьеру именно потому, что вышел из роли посла.
Еще один пример — Джули Фишер, посол США в Беларуси, которая до нас так и не доехала. Начала свою работу не с «того», с точки зрения белорусских властей: поехала в Вильнюс, затем в Варшаву, повстречалась не с «теми» людьми, наделала громких заявлений. В итоге до Минска так и не доехала.
Сначала она не получила белорусскую визу, а затем лишилась и агремана — был отозван белорусскими властями. И, заметьте, это все произошло в отношениях Беларуси с сильным и авторитетным государством — Соединёнными Штатами Америки.
Да, но, видимо, надо учитывать разную степень влияния на белорусскую власть Москвы и Вашингтона?
— Безусловно, степень зависимости невозможно сравнить. Тут мы возвращаемся к теме сфер влияния, и, конечно, Лукашенко находится в зоне российских интересов. Но специфика отношений Минска и Москвы такая, что ни один посол за всю новейшую историю ничего, по существу, не решал — ни белорусский, ни российский.
Решают два человека — Путин и Лукашенко, остальные лишь готовят и реализуют принятые решения.
С учетом частых и прямых контактов Лукашенко и Путина можно ли говорить о том, что личность посла России в Беларуси способна вообще влиять на повестку дня во взаимоотношениях двух союзных государств?
— Тут ситуация достаточно двоякая. Принимая во внимание вес и влияние России в Беларуси, российский посол независимо от того, какая у него фамилия, является очень авторитетным человеком в нашей стране. Для него открыты многие двери, с ним по его запросу встречаются топовые белорусские чиновники.
Все это происходит потому, что Беларусь и Россия являются ключевыми странами друг для друга, союзниками, крупнейшими торгово-экономическими партнерами. В этом смысле влияние и вес российского посла очень велики, но это не значит, что он в состоянии принимать решения по основным вопросам взаимоотношений. Решается все на уровне глав государств. И судьба интеграции зависит исключительно от их воли.
Мы говорим об интеграции, но все же, когда речь заходит о неисполненных обязательствах Беларуси перед Россией, то чаще вспоминают о транзите власти, который якобы обещал Лукашенко Москве.
— Так принято считать, правду мы не знаем. Я готов себе представить, что в сентябре 2020 года в Сочи Лукашенко мог обещать все, что угодно, в том числе конституционную реформу и транзит власти. Тогда его положение было критическим.
А сейчас он находится в принципиально другой ситуации, принципиально иную региональную и геополитическую ситуацию имеет Россия. И актуальность всех тех обещаний, о которых мы только догадываемся, отошла на второй план.
Я не думаю, что на сегодняшний день конституционная реформа в Беларуси действительно беспокоит Россию. Эта тема отыграна. Но у нас она словно песня на репите — крутится по кругу. Мол, Лукашенко обещал, не выполнил, на него теперь надавят и будут требовать ответ. Любое облачко на горизонте воспринимается как предвестник бури для Минска.
У назначения Бориса Грызлова могут быть совершенно банальные причины. Ему 71 год, это серьезный возраст, он занимает руководящий пост в «Единой Россию», на котором, может быть, в Кремле уже видят другого человека.
В свое время на склоне лет и карьеры Виктора Черномырдина тоже отправили послом России в Украину. То же самое может быть и в случае с Грызловым. А может быть действующему послу Лукьянову белорусский климат после Латвии, где он до этого был послом, не зашёл. То есть причины могут быть достаточно прозаическими и вообще никак не связанными с интеграцией.
Лично я считаю, что Грызлов на должность посла России в Беларуси больше подходит, чем Лукьянов. Потому что Беларусь — союзник России, у нас очень крупное российское посольство, огромный пласт отношений и так далее.
На эту должность требуется политический тяжеловес. А Лукьянов таковым не является. Фигура тяжеловесного посла сама по себе символизирует значимость взаимоотношений двух стран. Одновременно и принимающая сторона может через такого дипломата более эффективно продвигать свои интересы.
Что думаете о проекте Конституции, публикация которого все время откладывалась, несмотря на неоднократные заверения в скором обнародовании как различных официальных лиц, так и самого Лукашенко. Связано ли было это с тем, что Минск желал получить одобрение проекта в Москве?
— Чтобы получить одобрение проекта в Москве, не обязательно туда с ним ездить. Сам Лукашенко говорил, что у них с Путиным идет регулярный обмен документами, которые доставляются из рук в руки. То есть, технически никакого труда не составляет доставить в Москву Путину проект Конституции или проект любого другого документа и согласовать его, созвонившись. Тем более что они разговаривают по телефону чуть ли не каждую неделю.
Поэтому мне кажется эта версия натянутой и надуманной. Проблема с проектом Конституции связана исключительно с тем, что его текст не устраивал по тем или иным причинам самого Лукашенко.
Не могли, видимо, никак подобрать такую формулировку, чтобы позволяла ему править Беларусью вечно, но и давала возможность безопасно уйти, если вдруг наскучит или надоест.
Мне кажется, что тема конституционной реформы и референдума не является сейчас темой, которую действительно активно обсуждают Путин и Лукашенко. Причем она не является таковой уже давно. Но нам почему-то навязывается мнение, что это по-прежнему актуально, что на этой почве существует чуть ли не конфликтная ситуация, что якобы Лукашенко не выполняет свои обязательства и между «друзьями» опасно искрит.
По-моему, это просто отвлекающий внимание фон. Лукашенко никуда не собирается уходить, по крайней мере до 2025 года. А насчет того, что он будет делать дальше, он пока не решил.
У Путина, в принципе, такая же дилемма про 2024 год, но, очевидно, что он тоже никуда не собирается уходить, просто об этом в России пока еще официально не объявили. Нет пока такого повода, как у нас. Вот и все.
Добро пожаловать в реальность!