Радио Свобода обратилась к 21 белорусскому интеллектуалу с просьбой поделиться их видением и пониманием событий 2020 года, ответить в широком смысле на вопрос «Что это было?». Предлагаем вашему вниманию ответы, политолога, старшего аналитика BISS Андрея Лаврухина.
Восстание за политические права в Беларуси: 2020–...
Несмотря на уже привычное именование событий в Беларуси революцией, на мой взгляд, в 2020 году в Беларуси произошло восстание за политические права. Это определение вижу более строгим и корректным по трем причинам.
Во-первых, протесты имели четкий электоральный характер и напрямую были связаны с требованием права политического выбора.
Во-вторых, в политических науках восстание определяется как вид массовых выступлений против существующей власти, который, как правило, не приводит к изменению политического строя. Именно это и произошло в нашем случае — политический строй сохранился прежним.
В-третьих, восстание отличается от двух других форм политического действия — реформ и революции. Если революция ставит целью коренное преобразование структуры власти в обществе и производит радикальную смену политической системы, то восстание ограничивается сменой политического лидера и / или правительства. Судя по "программам" всех кандидатов в президенты, а также по лозунгам и декларациям протестующих, главное требование заключалось в отставке действующего президента Лукашенко — именно это вдохновляло и объединяло всех протестующих.
При этом самый популярный кандидат Бабарико делал ставку на возможность победы в рамках той самой модели выборов, которая 26 лет обслуживала сложившуюся политическую систему. Судя по всему, и кандидаты, и граждане-неофиты (в политике) верили, что если можно будет поймать фальсификаторов за руку и сделать все эти фальсификации публичными, политическая система вынуждена будет со скрипом, «через не хочу», но сработать на настоящего победителя.
Соответственно, политическое возмущение граждан-неофитов было вызвано тем "откровением", что результаты выборов нагло и массово фальсифицируют, а когда власти пойманы за руку, это их не смущает, а лишь подталкивает к применению насилия. Тем самым мы подошли к очень важной теме насилия, которая и стала ключевым драйвером восстания и затем — раскола в обществе.
Насилие раскалывает общество
Именно насилие инициировало общенациональное восстание, а отношение к насилию раскололо белорусское общество на два непримиренных политических мира: протестующих и сторонников Лукашенко.
Признание того, что мы имеем дело с политическими мирами оппонентов (а не всего лишь с небольшой групкой силовиков), а также корректное понимание этих миров — залог возможности политического консенсуса. Охарактеризуем эти миры и мировоззренческую подоплеку их конфликта.
Протестующие-граждане (осознанно или бессознательно) считают, что договориться о гражданском мире возможно и что он базируется на принципах морали и законах человеческой общежития, достойных ценности отдельно взятой человеческой жизни, которым нельзя жертвовать даже ради наивысших целей и общественно-политических выгод.
Государство и аппарат насилия, которым оно обладает, производные от мира гражданского, это только инструмент содержания общественно-политического порядка. Такой мир, согласно Аристотелю, Локу и Арендт, основывается не столько на страхе перед смертью и возможным хаосом, сколько на предпочтении более счастливой, полноценной и добродетельной жизни.
Так по Аристотелю, человек в обществе предпочитает не просто жить, а жить счастливо и добродетельно. В такой картине мира каждый является "существом политическим" (Аристотель), а весь политический мир — это соперничество оппонентов в публичной сфере за симпатию и доверие большинства (Арент). Политический оппонент и соперник — это партнер, без которого не будет самого соперничества, а значит, и политического мира как такового. Соответственно, потеря политиком доверия и симпатии со стороны большинства означает поражение в политической борьбе — это «черная метка», которая дает сигнал политику, что пора уходить.
Как раз поэтому многие протестующие так недоумевали и возмущались тем фактом, что, несмотря на брошенные в лицо тирану слова недоверия, антипатии и даже ненависти, он продолжает упорно держаться за власть, насилуя граждан и глумясь над их страданиями...
Однако для Лукашенко и его сторонников (сознательно или бессознательно) насилие — это необходимое условие существования политического мира. Гражданское общество в его "естественном состоянии" идентифицируется с состоянием хаоса, "войны всех против всех" (Гоббс). Отсюда и сакрализация государства — государство оказывается самоценным, ведь только благодаря аппарату легитимного насилия (Вебер) устанавливается тот мир и порядок, который сами граждане без этого государственного насилия установить и поддержать не в состоянии.
"Существами политическими" (Аристотель) являются лишь некоторые граждане, наделенные исключительными способностями к политическому действию - политики, лидеры, вожди. Власть - это сила, а сила проявляется в способности сломить волю и подчинить всех остальных (по определения не способных к политической жизни) к послушанию и покорности. Именно поэтому в основе политического сообщества, порядка и мира лежат отношения господства (со стороны политиков-лидеров-вождей) и подчинения (со стороны всех остальных).
Соответственно все те, кто оспаривает такой тип отношений, — по Платону и Шмидту враги политического мира, которых можно (а иногда и нужно) пытать, насиловать и даже убивать во имя устранения возможного риска взаимного уничтожения. В этой картине политического мира взять власть можно только насильственным образом. Именно поэтому власть и ее сторонники искренне не понимают, почему эти люди все ходят и ходят, провоцируют и угрожают, декларируют и призывают, но так и не свергают власть силой…
Следует отметить, что два вышеописанных мира маркируют две полярные части общества, между которыми находится довольно значительное сообщество колеблющихся "нейтральных" и аполитичных граждан. Насколько это сообщество велико и какова динамика его количества за прошедшее время (с августа 2020 по июнь 2021 года) — предмет отдельного социологического исследования, но не брать его в расчет никак нельзя, так как именно этот социально-политический слой опосредует два противостоящих друг другу мира.
Плохой мир лучше хорошей войны
Несмотря на кажущуюся непримиримость двух миров, политический консенсус и примирение не только возможны, но отчасти уже действительны. Вопрос скорее в том, какую форму политического консенсуса смогут найти белорусы к судьбоносному 2024 году?
Вопрос открытый, но очень важный, так как на кону способность белорусов стать политической нацией. Сейчас ситуация выглядит тупиковой: власть у тех, кто считает насилие единственно возможным способом установления политического порядка, а те, кто мог бы запустить цивилизованный политический диалог для поиска добровольной (= устойчивой) формулы консенсуса, власти не имеют и взять ее силой не в состоянии. В результате действующая власть навязывает обществу объюзивный социально-политический контракт в следующей формулировке: «Мы вас не будем убивать, пытать и насиловать, если вы будете покорны».
Отсутствие вооруженного сопротивления (в августе-сентябре), забастовок (в октябре) и других форм активного массового сопротивления (по состоянию на июнь 2021 года) — свидетельство наличия вынужденного согласия граждан с условиями такого «контракта».
Это может быть понято как промежуточная форма навязанного политического консенсуса. Однако, принимая во внимание его брутальный насильственный характер и отсутствие позитивной мотивации (нет будущего, ради которого приносятся жертвы), учитывая фактор «ошибок диктатора», эскалацию санкций, рост экономических проблем и снижение уровня жизни, такой «мир» неустойчивый, ненадежный и недолговечный. Повысить его устойчивость можно как путем большей уступчивости властей (под давлением протестующих граждан и санкций), так и путем ужесточения «правил игры» (вплоть до установления режима «военной диктатуры»).
Все зависит от того, 1) насколько болезненны будут санкции коллективного Запада, 2) как их социально-экономические последствия изменят настроения и структуру мотиваций граждан, 3) как поведут себя в ответ на это власти, и 4) как много издержек и ответственности готова взять на себя Россия за действия властей Беларуси во главе с Лукашенко.
Понятно, что сейчас идет процесс медленного, трудного согласования всех четырех вышеозначенных факторов (и акторов) до момента их более-менее устойчивого равновесия. Понятно, что восстание стало хорошим тренажером политических и гражданских компетенций. Понятно и то, что общество эволюционирует, взрослеет политически. Однако скорость всех этих процессов значительно ниже скорости развития событий вокруг РБ.
В этом асинхроне сказывается геополитическое "слепое пятно" восстания 2020 года. Оно с самого начала зациклилось исключительно на внутренней белорусской повестке дня, во-первых, романтично полагая, будто граждане самостоятельно способны решить внутриполитический кризис, и, во-вторых, наивно полагая, будто мир вокруг Беларуси будет создавать самые благоприятные условия для победы восставших.
Эти ожидания отчасти оправдались относительно коллективного Запада. Однако они вовсе не оправдались в отношении РФ, которой симпатизировали и на помощь которой надеялись многие протестующие. Несмотря на отрезвляющий опыт реакции Путина и властей РФ, которые уже в сентябре 2020 года открыто стали на сторону Лукашенко, ни зарубежные представители восстания, ни тем более сами восставшие так и не смогли преодолеть когнитивный диссонанс и выработать альтернативную (предлагаемую Лукашенко) и более привлекательную для Кремля модель взаимоотношений.
Между тем время лимитировано выборами российского президента в 2024 году. "Возвращение Беларуси в родную гавань" (прежде всего экономически и геополитически, а не территориально) — это напрашивающийся, и очень эффектный способ поднять электоральный рейтинг Путина.
Если к 2023 году белорусы не найдут более надежный внутриполитический компромисс и добровольную (= более устойчивую) формулу политического консенсуса, которая позволит, как минимум, «реанимировать» западное направление развития Беларуси, экономическая и геополитическая зависимость от РФ приобретет завершенные и, возможно, необратимые формы. Тогда на повестке дня белорусов будет уже не вопрос о демократизации Беларуси, а гораздо более сложный вопрос о демократизации Союзного государства.
Перевод с бел. — EX-PRESS.BY
Добро пожаловать в реальность!