Политолог Аркадий Мошес, директор исследовательских программ Восточного соседства Евросоюза и России в Финском институте международных отношений, в интервью обозревателю "Свободы" Виталию Цыганкову прогнозирует, как может развиваться противостояние Минска и Брюсселю.
Также Аркадий Мошес ответил на вопрос, в чем конечная цель западных санкций, и объяснил, почему Лукашенко для Москвы — стратегически идеальный партнер.
- Евросоюз фактически впервые в истории отношений Минска и Брюсселя начал вводить против белорусского режима реальные экономические санкции. Свидетельствует ли это о стратегическом повороте в политике Запада в отношении белорусского режима? Или это просто неизбежная реакция на историю с самолетом, которая еще не свидетельствует об изменении в стратегии?
- Безусловно, произошел качественный переход от жизни без санкций; от жизни, где санкции только имитировались, - к жизни, где санкции будут присутствовать. Какими они будут, какой процент белорусского экспорта пострадает, сколько сумеет компенсировать Россия, пока говорить об этом рано.
Но стоит сказать, что санкции вводятся не в результате переосмысления политики, не в результате принятия такой точки зрения, что политика без санкций была неверной, а преимущественно из-за инцидента с самолетом. И Евросоюз абсолютно не готов признавать, что сам инцидент с самолетом стал результатом беспозвоночности его политики. Именно нежелание идти на жесткие меры привело к тому, что режим в Минске посчитал, что может делать все что угодно. А Евросоюз продолжит терпеть все это, как он терпел появление сотен политзаключенных, разгром независимых СМИ и так далее.
Подытоживая, можно сказать, что мы вошли в новое качество политики Евросоюза, но насколько решительно она может проводиться, мы пока сказать не можем. Ведь принято оно не в результате переосмысления, а в результате инцидента, который Евросоюз, конечно же, не планировал.
- А как бы вы оценили реакцию белорусской стороны? Не кажется ли, что Минск слишком резко поднимает ставки? Если Макей угрожал, что в ответ на санкции исчезнет гражданское общество, то это для нынешних властей дело привычное. Но если Беларусь заявляет (и уже делает), что не будет останавливать мигрантов, или даже делает намеки на какие-то другие формы шантажа, то это создание реальных проблем для Евросоюза, а не для белорусских граждан. Может ли такая наглая политика вызвать отступление Запада, на что Минск рассчитывает?
- Я думаю, что Минск рассчитывает, что раньше или позже Запад вступит с ним в какие-то переговоры. То ли это переговоры об освобождении политзаключенных, то ли насчет мигрантов, либо что-то другое. Очевидно, логика Минска следующая: "Надо создать проблему, и, если тебя заметят, с тобой начнут договариваться".
Что касается мигрантов. Я живу в Финляндии, и здесь все очень хорошо помнят, как в 2015 году вдруг неизвестно откуда сотни сирийских беженцев посреди зимы начали переходить российско-финскую границу. Понятно, что организаторы и одной, и другой операции учились на одних и тех учебниках.
Но тут надо понимать, что белорусский режим — это не Кремль. И весь совокупный объем проблем, которые способен создать Минск, очень далек от того, что способна создать Москва. Для Литвы история с мигрантами - это неприятность, Литва может получить солидарность и какую-то практическую помощь со стороны Брюсселя.
Я думаю, что здесь алгоритм понимания ситуации Лукашенко подведет. Если он думает, что можно потребовать начать диалог на каких-то своих условиях, то ему вряд ли удастся за счет создания проблем Европе добиться того, на что он рассчитывает.
- Но у властей Беларуси есть и другой вариант, о чем последние недели очень активно говорят. Освободить какую-то первую партию политзаключенных в качестве хорошего жеста. И потом требовать от Евросоюза каких-то ответных шагов. Мол, мы же протягиваем вам руку, вы не можете ее просто отклонить, это же правила отношений. Будет ли это тяжелой дилеммой для Запада? Или он будет выдерживать свою принципиальную позицию либо пойдет на уступки и переговоры?
- Мне кажется, в нынешней ситуации Запад не пойдет на уступки сразу. Что будет в среднесрочной перспективе, прогнозировать сложно. Но я думаю, что этот урок Запад все же усвоил. Нужно дождаться, чтобы все политзаключенные были выпущены, чтобы они были реабилитированы. Последнее заявление председателя Европейского совета Шарля Мишеля дает надежду, что сегодня Брюссель уже не побежит договариваться, снимать санкции и так далее. Думаю, что и в таком варианте (начало освобождения политзаключенных) Евросоюз займет принципиальную позицию.
Возможно, какие-то разговоры начнутся, но во время них европейцами не будет утрачена заявленная стратегическая цель - запуск процесса внутринационального диалога, национального круглого стола. Мне все же кажется, что Евросоюз не будет сам садиться за стол переговоров с Лукашенко, а будет придерживаться позиции, что этот диалог Лукашенко должен проводить с оппозиционными силами внутри страны.
- А как, по вашему мнению, Евросоюз понимает конечную цель санкций? Или это попытка заставить режим Лукашенко вести себя более цивилизованно, организовать диалог с обществом, или, учитывая всю историю и все «уроки», о которых вы говорили, цель санкций — изменить режим, с которым невозможно договариваться?
- Я думаю, здесь единства нет. В Евросоюзе есть люди, которые считают, что стратегической целью должен быть уход Лукашенко от власти и кардинальное переформатирование белорусской политической системы, результатом чего должна стать политическая либерализация и серьезные экономические реформы, в которых Евросоюз готов помочь.
Но в Евросоюзе есть люди, которые считают, что Лукашенко - это та фигура, присутствие которой необходимо для сохранения Беларусью каких-то основ суверенитета и какой-то дистанции от Москвы. Как только Лукашенко начнет делать какие-то шаги навстречу Евросоюзу, эти люди активизируются. Мне все же думается, что большинство в Евросоюзе настроено на то, чтобы внутри Беларуси начался процесс политической либерализации и экономических реформ. Собственно, если такой процесс начнется, то его логичным результатом станет отход от власти Лукашенко.
- Как Кремль может вести себя в ситуации противостояния Минску с Западом? Будет ли это только риторика о союзничестве или будет реальная политическая и экономическая поддержка?
- Кремль будет помогать Лукашенко. Я сам очень хотел бы наконец ошибиться в своих прогнозах. Мне это самому надоело, но я лет 15 говорю, что Кремль будет защищать Лукашенко. В отличие от многих моих коллег, которые по несколько раз в неделю заявляют, что вот теперь наконец Кремль Лукашенко свергнет.
Лукашенко - идеальный партнер для Кремля. Он выполняет две функции. Первая - пока Лукашенко у власти, Беларусь не уйдет на Запад. Вторая - пока Лукашенко у власти, Беларусь все глубже будет ввязываться в политическую, экономическую и структурную зависимость от России.
Не случайно же, что даже белорусская оппозиция сегодня говорит, что белорусская революция не носит геополитического характера, что если они придут к власти, то тоже будут налаживать нормальные отношения с Москвой. Это, возможно, правильно с аналитической точки зрения, так как правильно описывает ситуацию. Но это неправильно с исторической точки зрения - ведь если вы не ставите перед собой других задач, то вы никогда их и не решите.
Показательно, что еще 10 лет назад ситуация выглядела совсем по-другому. За последние 10 лет Лукашенко у власти Беларусь погрязла все больше в этой структурной зависимости. Лукашенко продолжает играть ту роль в кремлевском сценарии, которая была для него написана. Так объясните мне, зачем Кремль вдруг будет отказываться от поддержки этой ключевой для себя фигуры? Другое дело, что сейчас Москва не дает тех миллиардов, которые давала раньше, - но Кремль будет давать ровно столько, сколько нужно, чтобы этот режим не обвалился.
Перевод с бел. — EX-PRESS.BY
Добро пожаловать в реальность!