После того, как я процитировал слова главаря режима о том, что нет никакой революции, некоторые радикально настроенные комментаторы на свой лад повторяли то же самое, нет никакой революции, пишет методолог и политический аналитик Владимир Мацкевич.
А я говорил, что в представлении сторонников диктатуры революция - это погромы, разбой, кровь и террор с обеих сторон. Тут, более-менее всё понятно.
А что в головах противников диктатуры, что они согласны с диктатором? Возможно, что в головах радикалов всё то же самое - погромы и прочее. Но есть и ещё что-то про социальные условия, умение защищаться, про власть и т.д.
Когда категорично отказываются видеть революцию люди с поверхностными представлениями и наивной верой в то, чему учили в школе на уроках обществоведения, это куда ни шло. Но так говорят и те, кто по своему положению и статусу должны разбираться в ситуации, анализировать то, что есть и происходит в нашей стране.
Еще до начала главных событий 2020 года некоторые интеллектуалы объясняли мне, что в стране нет революционной ситуации (по Ленину), поэтому ничего не будет. Сергей Николюк написал мне об этом несколько писем, и в своих статьях рассказывал о том же. Кто-то молча игнорировал то, что я пишу, считая мои тексты глупостью или пропагандой.
Но я упорный, и мало зависим от мнений авторитетов, тем более от мнений тех, кто говорит "само собой разумеющееся", или пересказывает учебники обществоведения и словари.
Я же жизнь учу не по учебникам. Если то, что происходит, не соответствует тому, что написано в словарях, энциклопедиях и учебниках, я выбрасываю учебники и переписываю словарь, пишу энциклопедическую статью о "здесь и сейчас".
После выходя в эфир "Размовы" с Геннадием Коршуновым, уволенным директором Института социологии НАН, мне позвонил Андрей Вардомацкий.
Коршунов говорил, что социология не могла предсказать политический кризис и всё, что происходит после 9 августа, а Вардомацкий с этим не согласен, и утверждает, что по его данным признаки наступающего кризиса были зафиксированы в его опросах. Правда, пока он мне не показывал свои материалы.
Но я склонен относиться к его словам всерьёз. Пусть апостериори, но признаки надвигающихся событий должны быть где-то зафиксированы.
Я тем более склонен так считать, имея в виду зафиксированный лабораторией Вардомацкого резкий сдвиг в общественном мнении с августа по декабрь 2019. За три месяца прошлого года число сторонников интеграции с Россией сократилось на 14%. А это именно те месяцы, когда мы проводили кампанию "Свежий ветер".
Я знаю, что это была самая успешная PR-кампания за многие годы в стране. Такого резкого сдвига общественного сознания в столь короткое время без специальной работы не бывает.
Но кампанию 2020 года я вынужден признать ещё более успешной. Подожду, что там Вардомацкий мне покажет. Но я кое что и без него знаю, хоть и без точных цифр.
Я знаю, что ещё в мае рейтинг Лукашенко был около 20%. Но рейтинг рейтингом, победить на выборах можно и с меньшим рейтингом, поскольку это не единственный фактор определяющий голосования. Есть ещё и "спираль молчания", и фактор "выученной беспомощности".
Главное же внушённая установка, что ничего изменить нельзя. Беларусы давно не любят, даже ненавидят Лукашенко, но до последнего лета были абсолютно убеждены, что режим незыблем, и ничего изменить нельзя.
В этом были убеждены рядовые избиратели, учителя, чиновники, предприниматели и бизнесмены, оппозиционные лидеры и политики. И, что хуже всего, в этом были убеждены учёные социологи, политологи, экономисты и философы.
С бизнесменов какой спрос, они сколь угодно могут быть компетентными в своей сфере, но от политики чаще всего так же далеки, как и обычные обыватели и избиратели. Маркетинг - это узкощелевое исследование общественного мнения, затрагивающее только потребительское поведение людей. Общественные процессы в комплексе маркетинговым подходом не схватываются.
Комплексное исследование общества нужно политикам, и это дело социальных наук, философии и методологии.
Репрессивный диктаторский режим уничтожил в стране политическую деятельность. Но и социальные науки тоже уничтожил.
Что страшнее и опаснее для нации и страны, отсутствие политики и политиков, или разрушение науки и гильдии учёных?
Политика можно обучить всему необходимому в достаточно короткий срок. А вот на восстановление науки требуются годы и десятилетия. Ведь именно наука добывает и создаёт знания, которым надо учить политиков. Не будет науки, не будет чему учить политиков.
Наша наука и подходы тех немногих людей науки, что остались, страшно архаичны. Все известные нации аналитики, эксперты, учёные работают в устаревших и неадекватных современности и реальной ситуации схемах, черпают свои выводы в утративших практическую ценность теориях.
Рассуждения о "буржуазной революции", или о "пролетарской", теоретические конструкции эпохи индустриализации, постколониальные и классовые теории, экономический детерминизм и этнический национализм - это всё основания для ошибочных выводов и решений.
Общество изменилось коренным образом. И то, что происходит, это консциентальная революция. Эта революция происходит: а) в сетевом обществе; б) в гражданской нации; в) в информационную эпоху.
Это если совсем кратко. Есть ещё много важных факторов и характеристик эпохи и общества, без которых не понять разворачивающейся революции и не построить правильный порядок действий.
Революция - это деконструкция картины мира, переворот в сознании. Картина мира - это то, чему учат в школе и вузе, это то, чем руководствуются ЛОМы и ЛПР.
Когда картина мира приходит в рассогласование с миром, который она описывает, все решения, суждения и действия становятся неправильными, ошибочными, а в крайних проявлениях - преступными.
Но картина мира консервативнее самого мира. Мир меняется, а картина мира задним числом описывает этот изменившийся мир.
Картину мира рисует наука. Сначала наука фиксирует то, что есть в мире, а потом объясняет это тем или иным образом - создаёт картину мира.
В чём проблема Беларуси? У нас почти не было институтов и структур, которые наблюдали бы и фиксировали то, ЧТО ЕСТЬ и ПРОИСХОДИТ в стране. То есть, не было эмпирической науки, исследующей реальность Беларуси "здесь и сейчас".
Есть много историков, изучающих прошлое (много, это относительно, историков у нас втрое меньше чем в Литве, которая сама втрое меньше Беларуси), но это про прошлое, а не про "здесь и сейчас". Историю надо знать, без знания истории не понять настоящего, но исследование настоящего - особая задача.
Есть много спекулятивных учёных, которые пытаются применить к Беларуси схемы и объяснения, созданные в других странах и регионах. Подавляющее большинство наших учёных живёт российскими представлениями и схемами. Но есть и те, кто принял постколониальные представления, созданные в развивающихся странах, посмодернистские теории экспортированные из стран развитой демократии. И почти никто не интересуется тутэйшими. В лучшем случае констатируется, что мы не такие хорошие, как западноевропейцы, не такие как русские, и слегка похожи на креолов Латинской Америки. Такая наука ничуть не лучше страданий простушки, желающей быть похожей на Анжелину Джоли.
И вот мы подошли к 2020 году "под собою не чуя страны", не понимая мира, в котором живём, и, главное, в котором нам нужно действовать, и действовать правильно.
Было ли хоть что-то у нас для того, чтобы действовать правильно, достигать успеха и побеждать?
Я тут прочёл фразу Дмитрия Строцева после выхода из тюрьмы. Он сказал: "Я как поэт был готов к этой революции".
Охотно верю. Дима отличный поэт, тонко чувствующий и переживающий. Но это поэзия.
Формулируя лозунг своей исследовательской программы "Думать Беларусь!", я говорил, что Беларусь поют, рисуют, даже танцуют, а думать её некому.
Лучше чем политики и учёные к вызовам 2020 года оказался готов бизнес. Не весь, конечно. Но в лице Виктора Бабарико и его пиарщиков и маркетологов.
Это была частичная готовность. Три-четыре года высокой активности Бабарико в общественной и культурной сфере дали ему очень много, у него был опыт и знания.
И эти ребята сделали всё, что могли, на что были способны.
Но для революции этого мало.
Ну, и лучше всех, всех учёных, всех политиков, всех бизнесменов к вызовам 2020 года оказались готовы методологизированные исследователи и аналитики. Я видел приближение революции. Видел и готовился.
Но многого и не было. Я, как и все в стране, не был полностью готов к тому, что произошло.
Ну, о том, чего у меня не было, чего не хватало, я сейчас рассказывать не буду. Это тема для мемуаров, поэтому подождёт.
Итак, революция:
- Это крах старой картины мира;
- Это тектонический сдвиг общественных и экономических отношений;
- Это бурный поток, в котором уходят на дно одни VIPы, ЛОМы и ЛПР, а на поверхность выплывают новые, неопытные, совершающие ошибки, но быстро обучающиеся;
- Это эмоциональный подъем и возбуждение в самых широких слоях общества;
- Это вызов разуму, перед которым встают задачи и проблемы, которые никто никогда не решал раньше, поэтому все решения приходится принимать впервые;
- Это обновление мира.
Революция только тогда революция, когда страна и общество вырываются на первые позиции и роли во всём мире.
Поэтому подражатели, эпигоны прошлых революций, люди живущие чужим умом оказываются вне игры.
Революции дело революционеров, то есть тех, кто меняет мир, делают то, чего никогда не было.
Добро пожаловать в реальность!