Одной из тем очередного «Единого дня информирования» в Беларуси стала наука. «Белсат» пригласил к разговору ученого, футуролога и научного правозащитника Сергея Бесараба, чтобы вместе разобрать новую методичку и выяснить, что в ней написано и что осталось за скобками.
Потеря молодых и дефицит элиты
В пропагандистских материалах Беларусь описывается как страна с «индустрией интеллекта», «междисциплинарной структурой науки» и «тесным взаимодействием академической, вузовской и отраслевой сферы».
Утверждается, что Беларусь располагает соответствующим кадровым научным потенциалом. В качестве доказательства приводятся данные по количеству людей, занятых в сфере исследований. Но если сравнить цифры, например, с 2020 годом, когда отток исследователей и ученых из Беларуси уже начался, но все еще не учитывался официальной статисткой, то все выглядит не так гладко.
Сергей Бесараб прокомментировал рост числа людей, занятых в сфере исследований.
«Цифры поданы так, чтобы не вызвать острых вопросов у начальства, но и не резать глаз журналистам-расследователям. Показатели выпуска аспирантов, докторантов и новых докторов/кандидатов наук укладываются в общую тенденцию постсоветских стран со спадом мотивации и старением кадров. Основной рост наблюдается по количеству низкоквалифицированных специалистов и вспомогательного персонала. Это целенаправленное введение в заблуждение, так как настоящих ученых становится все меньше, их реальный вклад нивелируется на общем фоне», – говорит эксперт.
Он напомнил, что даже в Национальной академии наук признают иждивенчество и раздутый штат администраторов.
За последние годы система подготовки научных кадров в Беларуси демонстрирует стагнацию. Количество аспирантов и выпускников сокращается, что означает потерю целых поколений будущих кандидатов наук. При этом присуждение ученых степеней остается на одном и том же уровне. Новых докторов и кандидатов наук появляется примерно столько же, сколько и несколько лет назад. Это говорит о том, что при общем расширении сектора наука испытывает кадровый застой на уровне высшей квалификации.
Беларусь по-прежнему остается страной с низким уровнем финансирования науки
Как и в случае с образованием, идеологи постеснялись рассказать, сколько именно средств выделяется на финансирование науки. «Белсат» сделал это за них. Цифры бюджета говорят сами за себя – приоритеты властей далеки от общественных интересов.
В республиканском бюджете наука финансируется через несколько статей: международное сотрудничество, фундаментальные и прикладные исследования в различных сферах – от образования, здравоохранения и экологии до экономики, культуры и спорта. Отдельно выделены прикладные исследования в общегосударственной и правоохранительной сферах. Для анализа мы объединили все эти статьи и рассчитали их долю в общих расходах бюджета.
Несмотря на ключевую роль фундаментальной науки, которая формирует базу для прикладных разработок, инноваций и долгосрочного технологического развития, в Беларуси на нее традиционно тратится меньше средств, чем на «Прикладные исследования в области общегосударственной деятельности».
В 2025 году на фундаментальные исследования было направлено 235 млн рублей (0,47% бюджета), тогда как на «общегосударственные» прикладные исследования – 277,5 млн рублей (0,55% бюджета). Такая диспропорция показывает приоритет властей: вместо долгосрочного развития научных школ и создания базы для инноваций акцент делается на проекты, которые могут обслуживать текущие нужды государства – например, разработки для государственного управления, оборонной сферы или систем цифрового контроля.
При этом расходы на прикладные исследования в критически важных секторах – здравоохранении, экологии, образовании – в разы меньше. Например, в 2025 году на исследования в области здравоохранения направлено 39,9 млн рублей, на исследования в образовании – всего 10 млн. Это наглядно показывает, что приоритеты науки в Беларуси смещены в сторону государственных и силовых интересов, а не общественных потребностей.
По международным рекомендациям ЮНЕСКО и ОЭСР, оптимальный уровень инвестиций в науку и разработки должен составлять не менее 2% ВВП или порядка 8–10% государственных расходов.
Развитые страны выходят даже за эти рамки: Южная Корея направляет на науку около 4,9% ВВП (более 15% бюджета), Германия – 3,1% ВВП (около 12% бюджета), США – 2,8% ВВП (13–14% бюджета), Франция – 2,2% ВВП (9–10% бюджета).
Среди соседей Беларуси расходы также выше: Польша выделяет около 1,5% ВВП (7–8% бюджета), Литва и Латвия – 1,1–1,2% ВВП (5–6% бюджета), Россия – 1,1% ВВП (4–5% бюджета). В Беларуси же затраты на науку и разработки в последние годы удерживаются на уровне лишь 1,0–1,3% бюджета, что как минимум в 3–4 раза ниже целевых ориентиров.
Бесараб отмечает, что идеологи не упоминают о реальном объеме поддержки фундаментальных исследований, нищенских зарплатах исследователей и крайне низкой оснащенности лабораторий.
Имитация прорывов и реальная изоляция
Идеологи также приводят в качестве достижений беларусской науки внедрение более 300 академических разработок в год и примеры отдельных проектов: производство лазерных систем Института физики, тяжелой техники на БЕЛАЗе и тракторах МТЗ, разработок МАЗа или ОАО «Планар».
Бессараб обращает внимание, что подавляющее большинство «инновационных проектов» в Беларуси представляют собой лишь догоняющую модернизацию, сопоставимую с примерами стран Африки и Азии.
«Весь список “достижений” – это либо технологическое сопровождение (доработка старых моделей), либо сборочные проекты на импортных комплектующих, т.е. “отверточная сборка”. В мировой науке никто в здравом уме даже не подумает использовать для этого всего слово “инновации”, максимум – локальное технологическое сопровождение полу-деградировавшей со времен СССР промышленности, только и только для поддержания штанов.
Вместо тысячи слов можно просто посмотреть критический анализ выпущенного правительством Беларуси “Перечня проектов по созданию новых производств, имеющих решающее значение для инновационного развития Республики Беларусь”. Абсолютное большинство этих так называемых “инновационных” проектов представляют собой примеры догоняющей модернизации, как в ряде стран Африки и Азии», – отмечает эксперт.
В методичке заявляется, что Беларусь активно участвует в международном научном сотрудничестве – в рамках Союзного государства, ЕАЭС, СНГ, а с 2024 года и ШОС. Создаются совместные центры с Россией, Китаем, Вьетнамом, Турцией, ЮАР.
Несмотря на заявления о «международном сотрудничестве», реальная интеграция беларусской науки в мировой контекст крайне слабая. Бесараб подчеркивает, что ситуация характеризуется международной изоляцией, низкой публикационной активностью и слабой цитируемостью. Беларусь практически не участвует в крупных научных программах.
«Речь идет о стагнации и выпадении из мирового научного пространства, где без коллабораций и обмена результатами наука не существует», – подытожил Бессараб.
Еще одна слабость беларусской науки – усиливающаяся идеологизация. Лояльность к власти нередко становится важнее профессиональных достижений, что снижает доверие к результатам исследований и превращает науку из источника знаний и инноваций в инструмент обслуживания политической системы.
Добро пожаловать в реальность!