Александр Лукашенко 5 августа в очередной раз устроил разнос в адрес Национальной академии наук Беларуси. Это уже не первая волна критики в ее адрес: в июне прошлого года создали рабочую группу по анализу деятельности НАН Беларуси, в июле провели «разбор полетов», а в декабре Лукашенко обвинил правительство в «колоссальной недоработке» в сопровождении научной сферы.
Теперь, как заявляет Лукашенко, «время такое, что без реальных достижений в научной сфере движение вперед невозможно», но при этом академическую науку упрекают в неэффективности, отсутствии результатов, а управление ею все больше концентрируется в руках КГК и администрации. "Белсат" спросил ученого, футуролога и научного правозащитника Сергея Бесараба, что происходит с беларусской наукой и можно ли говорить о ее развитии в нынешних условиях.
«Ритуальное жертвоприношение на алтаре экономической неэффективности»
– Почему Лукашенко из года в год устраивает разнос ученым – это попытка реформировать науку или ритуальное устрашение?
– Сразу хотелось бы отметить, что то, что с подачи пропагандистских СМИ называется «попытками реформировать науку», не имеет никакого отношения даже к самому слову «реформа». Реформа по определению – это системные преобразования в организации, финансировании, регулировании. Мы же все каждый год, а то и несколько раз за год наблюдаем ритуальный акт с элементами публичной порки и поиска виновных. Как будто Александр Лукашенко пытается «высечь море» науки, мстя ей за сам факт ее существования, сублимируя в действо всю свою безграмотность, мракобесие, популизм.
Но не стоит думать, что здесь только закрытие личных психологических гештальтов. Есть и вполне практические цели.
Во-первых, это перенос ответственности. Когда экономика, построенная на административно-командных рельсах, предсказуемо «топчется на месте», нужен виновник. И кто подходит на эту роль лучше, чем оторванная от народа интеллигенция, так называемые «яйцеголовые», которые «проедают государственные миллионы» без видимой отдачи? Крайне удобно обвинять ученых в отсутствии «практикоориентированности» и «внедрения», вместо признания, что в условиях государственной монополии и отсутствия конкурентного рынка никакое внедрение в принципе невозможно.
Во-вторых, это механизм контроля и устрашения. Посмотрите, кто возглавляет рабочую группу по «анализу деятельности» Академии: председатель Комитета госконтроля. Науку в Беларуси реформируют не нобелевские лауреаты, а люди в погонах.
Цель – не ускорение научно-технического прогресса, а обеспечение лояльности и исполнительности. Ученый должен не творить, а выполнять госзаказ по импортозамещению.
Любые отклонения от линии партии, любая «фундаментальная» отстраненность от сиюминутных задач – это повод для новых «разборов полетов». Разбирать полеты ведь намного проще, чем придумать самое простенькое изобретение.
В-третьих, это бюджетный спектакль. Перед тем как в очередной раз недодать денег, полезно публично заявить, что предыдущие были потрачены зря. Критика об «отсутствии монетизации исследований» – это не более чем прелюдия к дальнейшему урезанию финансирования на все, что не связано с производством очередного аналога западной технологии пятилетней давности.
Так что нет, это не реформы. Реформа – это создание условий, а не выбивание отчетов. Это повышение академических свобод, а не усиление контроля КГК. То, что мы наблюдаем, – это ритуальное жертвоприношение на алтаре экономической неэффективности.
«Власть требует прорыва, но под ним понимает не создание нового знания, а копирование существующего»
– Насколько реалистично ожидать от беларусской науки прорывов в ИИ, нейросетях и биотехнологиях, если она отрезана от мирового научного контекста?
– Ожидать прорывов в этих областях в условиях полубезумной автократии – это даже не наивность, это, назовем своими именами, научное невежество. Современная наука, особенно в таких динамичных сферах, как ИИ и биотехнологии, – это глобальный, тотально взаимосвязанный организм. Требовать от беларусской науки «заглядывать за горизонт», одновременно плотно зашторивая ей окна (или даже «заперев в подвале») – это затея, обреченная на провал.
Наука – это не только чтение опубликованных статей. Это непрерывный диалог: международные конференции, совместные лаборатории, неформальные научные контакты. Пока все беларусские «международные связи» – это Союзное государство, которое еле ноги тащит. Есть контакты с Китаем, но он с точки зрения научного партнерства, уж простите, максимум воспринимает Беларусь как доктор наук школьника, который отлично научился сдавать тестирование. Пока Беларусь барахтается в этой «колыбели изоляции», мировой научный поезд уходит вперед. Ни Москва, ни Пекин, увы, никак не заменяют доступа ко всей глобальной экосистеме.
Второй пункт – это технологическая блокада. Прорывы в биотехнологиях или создание реальных нейросетей требуют самого современного оборудования и реактивов. В условиях санкций и отсутствия валюты мы работаем на том, что есть, а не на том, что нужно. Рассказы о великих прорывах заканчиваются там, где требуется закупка очередного секвенатора, высокопроизводительного сервера или новых ИИ-чипов.
Отдельно стоит отметить и такую характерную, притом одну из основных, черту эпохи режима Лукашенко как кадровый голод. Посмотрите, с какой показной заботой он говорит, что его главный ресурс – «головастые люди». Конечно, даже не буду комментировать его чудовищный унижающий нейминг (это должны комментировать психотерапевты). Лишь скажу о том, что система делает всё, чтобы эти так называемые «головастые люди» либо полностью деградировали и превращались в имитаторов научной деятельности, либо уезжали туда, где можно заниматься настоящей наукой. Талантливая молодежь видит, что карьерный потолок в беларусской науке – это не научное открытие, а должность лояльного администратора при стареющем диктаторе. Им это не нужно по определению.
Ну и наконец, на протяжении десятилетий идет тотальная подмена понятий. Власть требует прорыва, но под «прорывом» понимает не создание нового знания, а копирование существующего. Нам говорят: не нужно соревноваться с крупными государствами, «давайте заниматься тем, на что мы способны». Это прямой призыв к технологическому эпигонству. В таких условиях можно создать «отечественный ИИ», который будет с трудом отличать собаку от курицы, но его с гордостью представят как ответ мировым гигантам.
Не будет никаких прорывов, ничего. Будут лишь освоение бюджета, громкие заявления «о выполнении поручений», медали отличившимся крикунам. Всё.
«Главным становится не научная новизна и истинность, а соответствие директивам»
– Можно ли говорить о развитии науки в стране, где ее курируют КГК и Администрация Лукашенко, а не само научное сообщество?
– Говорить, конечно, можно. Бумага, как и вещающий в одну сторону телевизионный эфир, всё стерпит. Но к реальному развитию науки это не имеет никакого отношения. Это раздувание бюрократического аппарата над наукой (который еще 5 лет назад уже был чудовищно раздут). Когда эффективность исследований оценивают не эрудированные коллеги-ученые, а какие-то малообразованные чиновники и силовики.
Логично, что критерии успеха меняются кардинально. Главным становится не научная новизна и истинность, а соответствие директивам (зачастую абсолютно безумным) и правильность оформления бумаг. Ученый превращается в винт порочной вертикали, где его основная задача – не поиск истины, а удовлетворение запросов начальства, часто просто сиюминутных. В этой системе НАН Беларуси сама себе «заказчик, исполнитель и контролер», притом еще и по тем вопросам, которые ей спустили сверху.
Фундаментальная наука, результат которой нельзя продать прямо здесь и сейчас, объявляется «исследованиями ради исследований» и «сизифовым трудом». Но как объяснить человеку, который о науке как явлении судит только по какому-нибудь российскому сериалу, что именно из такого «бесполезного» на его взгляд знания и рождаются настоящие прорывы, включая те же биотехнологии.
Ничего не могу поделать с собой, у меня при взгляде на все эти «публичные порки» периодически возникает мысль о том, что весь президиум НАН Беларуси превратился какой-то балаган, где вместо ученых сидят какие-то Глебы Капустины из шукшинского рассказа «Срезал».
В общем, система, где наукой управляют не ученые, а администраторы и контролеры, может лишь администрировать деградацию, маскируя ее бравурными отчетами. Это «бумажная наука». Она по определению не подразумевает развития. Если наука в общечеловеческом прочтении – это свобода и творческий поиск, то «наука лукашизма» – это контроль, мракобесие, запрет. Мы наблюдаем ни в коем разе не развитие науки, нет и еще раз нет. Это консервация остатков какой-то древней цивилизации (вы знаете какой), щедро пересыпанная такими же нафталиновыми лозунгами о служении народу и государству. Никакие «перенастройки» и бесконечные «разборы полетов» Глебами Капустиными сложившуюся ситуацию не изменят.
Дело было не в бобине, как говорилось в известном стишке, проблема не в ученых, а в абсолютной порочности самой системы управления, для которой свободная мысль – максимальная угроза для существования.
Добро пожаловать в реальность!