2024 год ознаменовался одновременно усилением репрессий в отношении определенных категорий беларусского общества и волнами помилований, в ходе которых были освобождены 227 человек. Что это означает? В какую игру и зачем играют беларусские власти? О чем не стоит забывать, радуясь выходу узников на свободу? Какие репрессивные «тренды» были наиболее популярными в текущем году? Ищем ответы в цифрах статистики и разговоре с правозащитницей Dissidentby Мариной Косинеровой.
Сколько политзаключенных?
По данным правозащитного центра «Весна», по состоянию на 28 декабря 2024 года в Беларуси признаны политзаключенными 1253 человека, из них 165 женщин.
Больше всего политзаключенных находится в гомельской женской колонии – 115 человек. На втором месте – колония №15 в Могилеве: там содержится 104 заключенных по политическим мотивам. Замыкает тройку «лидеров» колония №1 в Новополоцке с 87 политзаключенными.
126 подозреваемых по «политическим» статьям содержатся в СИЗО. 2-в РНПЦ психического здоровья в Новинках.
39 политзаключенных ждут на свободе начала отбывания наказания.
78 человек осуждены на «химию» с направлением в исправительные учреждения открытого типа.
По информации «Весны», в Беларуси 2482 бывших политзаключенных. Всего в списке репрессированных вместе с нынешними и бывшими политзаключенными 6541 человек.
Dissidentby называет чуть большую цифру политзаключенных в Беларуси – 1407. Из них –171 женщина, три несовершеннолетних ребенка. 24 человека были направлены на принудительное лечение. 1700 человек частично или полностью отбыли свои сроки.
Всего правозащитники Dissidentby зафиксировали 7301 факт уголовного политического преследования по состоянию на 27 декабря 2024 года.
Самые популярные статьи
Самая распространенная статья Уголовного кодекса за последние 4 года, согласно которой беларусские власти судят политических оппонентов – это 342, часть 1-я («Организация или участие в действиях, грубо нарушающих общественный порядок»): по ней были заведены 3150 дел, подсчитал Dissidentby. На втором месте – ст. 369 «Оскорбление представителя власти» (1303 дела). Далее идет ч. 1 ст. 368 – «Оскорбление президента» (1003 дела).
574 справы былі заведзеныя паводле ч. 1 арт. 130 КК («Распальванне варожасці»), 275 – паводле арт. 364 («Гвалт ці пагроза гвалту ў дачыненні да супрацоўніка ўнутраных справаў»), 228 – паводле арт. 370 («Глумленне з дзяржаўных сімвалаў»), 184 – паводле ч. 1 арт. 361-4 («Спрыянне экстрэмісцкай дзейнасці»), 177 – паводле ч. 2 арт. 367 («Паклёп на прэзідэнта»), 172 – паводле ч. 2 арт. 293 («Масавыя беспарадкі»), 158 – паводле ч. 3 арт. 361 («Заклікі да санкцыяў»).
Адміністратыўных справаў у базе Dissidentby – 39 726.
Гвалт і інкамунікада
32% апытаных праваабаронцамі Dissidentby палітвязняў скардзіліся на фізічны гвалт у калоніях. 26% казалі, што іх збівалі ў турме, 25% – што ў СІЗА, 43% зазналі гвалт у ІЧУ.
На псіхалагічны гвалт скардзіліся 98% вязняў у калоніях, 85% – у турмах, 58% – у СІЗА, 93% – у ІЧУ. 76% палітзняволеных распавядалі пра немагчымасць атрымаць медычную дапамогу ў калоніях, 74% мелі такія ж праблемы ў турме, 64% – у СІЗА, 86% – у ІЧУ.
У рэжыме інкамунікада (цалкам без сувязі з вонкавым светам) у зняволенні ўтрымліваюцца асуджаныя да вялікіх тэрмінаў палітвязні Мікалай Статкевіч, Максім Знак, Ігар Лосік, Сяргей Ціханоўскі, Віктар Бабрыка, Аляксандр Францкевіч, Андрэй Новікаў і Уладзімір Кніга. Марыі Калеснікавай пасля больш чым 600 дзён у рэжыме інкамунікада 12 лістапада 2024 года дазволілі сустрэчу з бацькам.
Колькі палітвязняў памерлі ў зняволенні?
Dissidentby фіксуе 24 ахвяры рэжыму з 2020 года.
У 2024 годзе ў зняволенні памерлі 4 палітвязні:
• 50-гадовы Вадзім Хараська. Адбыў у зняволенні 269 дзён. Быў асуджаны за данаты. Адбываў пакаранне ў ПК №3 «Віцьба». Меў шэраг захворванняў і вельмі хварэў у зняволенні. Афіцыйнай прычынай смерці стала пнеўманія. У лякарню Вадзіма даставілі, калі яго ўжо нельга было выратаваць. Памёр 9 студзеня 2024 года.
• 63-гадовы Ігар Леднік. Адбыў у зняволенні 673 дня. Знаходзіўся ў ПК №2 у Бабруйску. Меў 2-ю групу інваліднасці. Памёр ад спынення сэрца ў лякарні 20 лютага 2024 года.
• 51-гадовы Аляксандр Кулініч. Правёў у зняволенні 40 дзён. Утрымліваўся ў СІЗА №7 у Берасці. Чакаў суду, які мусіў адбыцца 16 красавіка 2024 года. Аднак за тыдзень да яго, 9 красавіка, мужчына памёр ад ішэмічнай хваробы сэрца.
• 22-гадовы Зміцер Шлетгаўэр. Правёў у зняволенні 248 дзён. Знаходзіўся ў СІЗА №7 у Берасці. Змітра накіравалі адбываць тэрмін у ПК № 15. Менш чым праз месяц пасля этапу, 11 кастрычніка яго знайшлі памерлым. Дакладная прычына смерці невядомая.
Пераслед журналістаў і людзей Слова
45 журналистов и работников СМИ по состоянию на 27 декабря находятся в заключении, согласно Беларусской ассоциации журналистов. Это самая большая цифра с 2020 года. Для сравнения, по состоянию на конец 2023 года в тюрьме находились 32 журналиста. Согласно недавнему исследованию «Репортеров без границ», Беларусь заняла четвертое место в мире по количеству журналистов, находящихся в заключении.
Заместитель председателя БАЖ Олег Агеев, выступая на Форуме свободной журналистики в Сейме Литвы отмечал, что оглашаемая цифра заключенных журналистов на самом деле неполная:
«Нам, и лично мне, точно известно, что их больше. Многие перед задержанием, или их родственники, просят не озвучивать эти факты, либо там обыск состоялся, или задержание. А еще есть их родные, которые прошли через допросы, их предупреждают о неразглашении и угрожают проблемами. Мы не можем публиковать все, что нам известно, а еще есть факты, которые нам неизвестны».
Журналистов судят за измену государству, призывы к санкциям, содействие экстремистской деятельности, дискредитацию Беларуси, участие в несанкционированных акциях протеста, разжигание вражды, создание либо участие в экстремистском формировании.
Шестеро журналистов осуждены на 10 и более лет.
По данным Беларусского ПЕНа, по состоянию на 15 декабря 2024 года в неволе находились не менее 39 людей слова (литераторы, писатели, переводчики, публицисты и т.п.) и не менее 175 деятелей культуры.
Заочные суды и списки «экстремистов» и «террористов»
В 2024 году произошло значительное увеличение политически мотивированных уголовных дел, заведенных в рамках специального производства. По словам правозащитников «Весны», в этом году такие дела были возбуждены в отношении 110 граждан Беларуси. Все они уехали из страны из-за репрессий. Для сравнения, за четыре месяца 2022 года было заведено 17 заочных уголовных дел, за 2023 год – 18. Под конвейер заочных судов попадают политики, общественные деятели, «калиновцы», журналисты, правозащитники и другие социально активные люди.
Беларусские власти пытаются преследовать беларусов за рубежом и через международные базы розыска и Интерпол. Так, за шесть месяцев в российской базе розыска оказались 773 граждан Беларуси. 20 ноября стало известно об экстрадиции из Вьетнама в Беларусь бывшего бойца полка Калиновского Василия Веремейчика.
Еженедельно в Беларуси пополняются так называемые списки «экстремистов», «террористов», «экстремистских» материалов и формирований.
В списке лиц, причастных к «экстремистской» деятельности, сейчас почти пять тысяч человек, в «террористическом» – 1220 человек, среди которых более 500 – беларусы.
Борьба с солидарностью
Нынешний «тренд» в репрессиях, по словам правозащитника Dissidentby Марины Косинеровой, – стремление властей и силовиков задушить беларусскую солидарность с политзаключенными. Первым проявлением этой тенденции стал рейд по родственникам политзаключенных 23-24 января 2024 года. Тогда за получение помощи, преимущественно – в виде продуктов питания, под преследование попали почти 300 человек. Их заставили заплатить 218 тысяч рублей компенсации и 53 тысячи рублей штрафов.
«Это то, о чем нам известно», – подчеркивает Марина Косинерова.
Очередные подобные рейды состоялись в конце октября – в начале ноября и в декабре текущего года.
«В первом квартале 2024 года под уголовное преследование попали люди, которые из собственных денег помогали политзаключенным, в том числе пенсионеры. Их обвинили в содействии «экстремистской» деятельности, что они якобы подрывают национальную безопасность Республики Беларусь, и отправили за решетку на 3–3,5 лет. Силовики ищут пути передачи помощи в Беларусь, и не могут себе представить, что люди могут помогать от себя, а не из денег из-за границы. Этот год стал массовой атакой на солидарность», – говорит правозащитница.
Результатом таких действий со стороны властей становится то, что люди боятся принимать помощь даже от соседей, у них появляется самоцензура, они лучше ничего не напишут и не скажут, лишь бы не попасть под риск того, что к ним придут с обыском. Кроме того, иногда и сами задержанные, и их родственники не хотят передавать правозащитникам сведения о преследовании.
«Силовики распространяют информацию, что на тех, о ком появляются данные на правозащитных сайтах и в СМИ, усиливается давление. Говорят, что в некоторых колониях, когда о человеке пишут СМИ, его бросают в ШИЗО. Касательно статуса политзаключенного, никто пока не подтвердил, что он действительно влияет на изменение отношения в местах заключения. К сожалению, на людей это действительно действует и они предпочитают молчанию. Но важно помнить, что усиление давления за статус политзаключенного –придуманный нарратив пропаганды. Люди всегда могут обращаться за помощью – мы всегда идем навстречу, и найдем наилучший способ индивидуальной поддержки», – говорит Косинерова.
«Репрессии не уменьшаются, система научилась их скрывать»
Такими запугиваниями власти пытаются уменьшить поток информации, которая попадает в публичное пространство, чтобы репрессии оставались никому не видимыми, так как тогда о них сложно свидетельствовать на международном уровне, давать адекватную оценку происходящему в Беларуси, отмечает активистка Dissidentby.
В эту логику вписывается исчезновение «покаянных» видео в последнее время, через которые правозащитники могли идентифицировать задержанных.
«Силовики, судьи не хотят также, чтобы их имена всплывали, не хотят попадать под санкции, поэтому все чаще стараются оставить рэпессии в максимальной тишине, чтобы о них никто не говорил – ни сами политзаключенные, ни их родственники, ни правозащитники. Но репрессии не уменьшаются, система просто научилась их скрывать», – отмечает Марина.
Очередная тенденция 2024 года – больше судов по серьезным статьям. Так, в этом году много людей оказались за решеткой по ст. 357 УК РБ – «Измена государству».
«Раньше эта статья была довольно редкой, ее применяли в отношении военнослужащих, служащих. Теперь же – к самым разным людям. И процессы эти почти всегда закрытые, поэтому до конца неизвестна суть обвинений. Иногда под эту статью попадают целые семьи. По ней судят тех, кто донатил на ВСУ, «рельсовых партизан», – говорит правозащитница.
Еще одна «популярная» статья в этом году – 361-2: «Финансирование экстремистской деятельности». По ней судят за донаты. Также часто применяется 361-4: «Содействие экстремистской деятельности» – по ней наказывают за комментарии или какие-то контакты с медиа, признанными государством «экстремистскими».
Зачем властям помилования?
До сих пор популярна «народная» статья 342 УК: «Организация или участие в действиях, грубо нарушающих общественный порядок», отмечает Марина Косинерова:
«Во время протестов было отснято много видео- и фотоматериала, и силовики продолжают идентифицировать людей. Есть случаи, когда люди, которые уже отсидели по этой статье, снова попадают за решетку по ней же, так как находятся новые эпизоды. Кроме того, иногда статью 342 заменяют на 293 – «Массовые беспорядки».
На втором месте по популярности – диффамационные статьи «Оскорбление президента» (ст. 368 УК РБ), «Оскорбление должностного лица» (ст. 369 УК), «Оскорбление судьи» (ст. 391 УК РБ), «Клевета на президента» (ст. 367 УК). Силовики до сих пор ищут по всем чатам высказывания о Лукашенко, милиционерах, чиновниках и т.п.
Наша собеседница также упоминает о еще одном «тренде» этого года – увеличении специальных производств и заочных судов.
Одновременно с усилением репрессий, в 2024 году произошли 8 волн помилований, во время которых были освобождены 227 политзаключенных. Это может быть связано с близкими выборами, перед которыми нужно создать картинку, считает Марина Косинерова. Правозащитница отмечает, что не надо закрывать глаза на то, что одновременно людей продолжают задерживать и судить, и все так же за решетку попадают больные, инвалиды, пенсионеры, родители несовершеннолетних детей.
«По сути, ничего не меняется – много людей остаются за решеткой. И это то, с чем нам нужно работать», – подчеркивает правозащитница.
Протест в подполье
Как работать – вопрос непростой, говорит Марина:
«Сейчас не скажешь людям в Беларуси, что надо выходить на улицы – это ничего не даст. Репрессии загнали беларусский протест в подпольный формат. Наверное, сейчас так и должно быть, чтобы лишний раз не попасть под преследование. Нет смысла выходить с плакатом на улицу и сразу сесть. Более важно навязывать связи между собой, солидаризироваться, помогать друг другу».
Тем же, кто за рубежом и в безопасности, нужно презентовать интересы беларусов на международной арене, создавать сообщества, стратегии, и постоянно актуализировать информацию о ситуации в Беларуси международным партнерам.
Результаты работы беларусских диаспор за рубежом уже есть, отмечает Косинерова. Это дела в рамках универсальной юрисдикции, решения ООН по нарушениям прав человека в нашей стране, персональные санкции против лиц, причастных к репрессиям.
«Но на фоне других событий в мире нам нужно делать так, чтобы о Беларуси не забывали, говорить постоянно о масштабе репрессий против мирного населения. Не надо останавливаться, мы все вместе должны работать в направлении демократической Беларуси», – резюмирует правозащитница.
Анна Гончар, "Белсат"
Добро пожаловать в реальность!