Социолог Геннадий Коршунов – о поддержке войны среди россиян.
– Последние социологические исследования показывают, что общественная поддержка «специальной операции» в России есть и она очень высока – 60-70%, – пишет Коршунов. – Здесь можно говорить о близости к власти проводивших исследования центров, о проблемности опросов в тоталитарных обществах, еще о разном… Но комментарии в социальных сетях и видео с улиц российских городов скорее подтверждают такие цифры, нежели их опровергают.
В тоже время в Беларуси ситуация кардинально противоположная. Еще до начала войны лишь 11-12% жителей страны поддерживали идеи о возможном участии Беларуси в войне России с Украиной (см. исследование Chatham House, сбор данных с 20 января по 9 февраля 2022 г.). Более чем уверен, что сейчас таких людей будет еще меньше.
Почему такое противоположное отношение к войне у россиян и белорусов? При том, что Беларусь включена в российское информационное поле, а к самой России до недавнего времени белорусы испытывали более положительные чувства, нежели к Украине?
Думается, одно из объяснений – разное восприятие войны. Понятно, прежде всего Великой Отечественной (хотя, если посмотреть глубже в историю, тенденция будет подтверждаться). Да, и в том, и в другом случае эта война является одним из центральных мест в истории страны, но восприятие и смысл там разные.
Для абсолютного большинства белорусов Великая Отечественная война является элементом семейной истории, не парадной, повседневной. С рассказами или молчанием бабушек, с военными могилами за околицей и правдой про партизан, с фотографиями разбомбленного родного города, памятником еврейского гетто на соседней улице.
А для россиян… Посмотрите, как далеко на восток зашла линия фронта – Карелия, Ленинград, Подмосковье, Сталинград, Кубань. Остальное (Урал, Сибирь, Дальний Восток) – тыл. Да, герои тыла, «все для фронта», похоронки, невернувшиеся с войны… Но сама война далеко, в газетах и репродукторе со сводками с фронта. Потому на семейной и исторической памяти для них “война” – это не столько персонально-личное, сколько то, что написано в учебниках истории и показано в кино. И марш на Красной Площади в Москве.
***
Помните такой проект – «Бессмертный полк»? Это когда 9 мая организовывалось шествие людей с портретами их предков, принимавших участие в войне с фашизмом. «Бессмертный полк» возник в Тюмени как народная, гражданская инициатива, не политическая, мемориальная. Но потом он расширился на всю Россию и превратился в пропагандистскую штуку, административную.
Людей стали принуждать к участию в таких шествиях – бюджетников, студентов, школьников. В конце концов организаторы, придумавшие этот проект и распространившие его на десятки городов, ушли. Руководство проектом перешло к властям и «Единой России».
Россия, которая и раньше претендовала на монополию в «наследии победы», подмяла под себя «Бессмертный полк», экспроприировала историческую память. Акцию, что возникла во многом как народное движение, после 2014 года стали превращать в административную обязаловку. Наверное, именно тогда родилось такое слово – «победобесие». Помните эти наклейки на автомобилях: «На Берлин!», «Можем повторить!», «Деды воевали!..»? И георгиевские ленточки.
Не разу не слышал в Беларуси «Можем повторить!» У нас говорили иначе – «Никогда больше!»
В этом принципиальная разница. То, что для одних стало неизбывной болью, другие интерпретировали как повод для гонорливого выпендрежа.
Довыпендривались.
Добро пожаловать в реальность!