Какие данные удалось собрать по Беларуси, если официальная статистика (например, по доходам населения) продолжает утверждать, что зарплаты неуклонно растут, а данные по смертности за 2020 год до сих пор «зашифрованы»? Об этом Филину рассказал старший научный сотрудник BEROC Лев Львовский.
Отделить нефть от Covid-19
– Беларусь в экономическом исследовательском плане представляет особый интерес, так как это единственная из развитых и развивающихся стран, которая не вводила практически никаких мер по социальному дистанцированию в борьбе с Covid-19.
Вот карта, которую сделали исследователи из Оксфорда – она называется Government Stringency Index. Индекс ограничений, которые предпринимали правительства разных стран для борьбы с ковидом – от масочного режима до запрета массовых мероприятий, жесткого локдауна. Даже в Швеции, где не было локдауна, все равно принимались определенные ограничения – к примеру, нельзя было ходить в дома престарелых, проводить мероприятия с участием более 50 человек, на какое-то время закрывали рестораны.
Так вот, Беларусь на этой карте выглядит белым пятном. Соответственно, у нас представляется интересный кейс, как в стране проходит мировая пандемия при минимальной интервенции правительства.
С одной стороны, у нас не было жестких ограничений, с другой, не было и мер поддержки – практически отсутствует пособие по безработице, не было значимой поддержки частного сектора.
Результаты исследования мы с Катериной Борнуковой изложили в статье «Laissez-faire COVID-19 in Belarus». Laissez-faire – это концепция в экономике: что происходит, когда рынок действует сам, без любого вмешательства правительства – и в данном случае получился практически такой кейс.
На макроуровне, напоминает эксперт, в Беларуси, по сравнению с другими странами, действительно не произошло серьезного падения ВВП и снижения экономических показателей.
– Но, естественно, тут необходим комментарий в скобках: за счет какого количества дополнительных смертей был достигнут этот результат? Об этом мы говорить не можем, так как Беларусь – единственная страна, не опубликовавшая данные по смертности за 2020-й год. (ориентировочно эту цифру исследователи оценили в 20 тысяч, – Филин)
Несмотря на то, что нет макроэффекта, мы все же постарались исследовать, на какие отрасли экономики Беларуси и как повлиял Covid-19. Мировая рецессия, связанная с пандемией, в большинстве стран рукотворная, созданная самими правительствами, которые закрывали экономику на локдаун.
Означает ли это, что если наша экономика на локдаун не закрывалась, то в Беларуси не наблюдалось подобных эффектов? Нет.
Авторы исследования выделили два главных шока. Первый – шок мобильности населения, поскольку многие белорусы в 2020 году, не дожидаясь централизованных мер, принимали решение самоизолироваться – выбирали удаленный формат работы, меньше посещали публичные места, меньше путешествовали.
Кроме того, в 2020 году значительно снизился и въездной туризм в Беларусь (по данным Республиканского союза туристических организаций, в нашу страну въехали за год около 34 тысяч иностранцев. Для сравнения: в 2019-м их было почти 405,5 тысяч – т.е. падение потока более, чем в 10 раз, – Филин).
– Соответственно, уменьшился спрос на услуги отрасли гостеприимства, контактные сервисы, также это был шок для ритейла, – перечисляет экономист пострадавшие отрасли.
Вторым стал шок внешнего спроса – поскольку в большинстве стран-соседок и торговых партнеров Беларуси в той или иной степени локдауны были, внешний спрос существенно снизился.
– В белорусской экономике в 2020-м году случился не только Covid-19. Были еще два важных события: спор с Россией по поводу цен на нефть в начале года, а также, безусловно, политический кризис, связанный с фальсификацией выборов. Все это также имело негативные последствия для экономики, и отделить одни шоки от других не всегда просто.
Снижение доходов: розничная торговля потеряла, аграрии не заметили
Для анализа использовались данные опросов, проведенных BEROC совместно с Satio (было проведено 5 волн опроса – в апреле, мае, июне, сентябре и ноябре 2020-го).
– Этот опрос прошел в интернете, в связи с чем у него есть определенные проблемы. Главная – он репрезентативен только для городского населения. Но мы учитывали, что в Беларуси 80% населения живет именно в городах, – говорит Лев Львовский. – Мы спрашивали у людей, в какой отрасли они трудоустроены, а также о том, уменьшился ли их доход, и если да, то по какой конкретно причине. Кто-то вынужден был взять отпуск за свой счет, кому-то урезали зарплату, а кто-то посчитал уменьшением дохода падение белорусского рубля, считая свой доход в долларах. Последний фактор не учитывался как потеря дохода.
Судя по ответам, самой пострадавшей от Covid-19 сферой в Беларуси стал ритейл и индустрия гостеприимства (сюда входят также и рестораны, отели), вторая по количеству пострадавших – транспортная отрасль, пик потерь доходов которой пришелся на апрель-июнь 2020-го. Также в тройку антилидеров по потере дохода в этот период вошло промышленное производство – а в сентябре-ноябре, наоборот, меньше всего занятых в промышленности белорусов говорили о том, что их доходы упали.
– Кощунственный вопрос: были ли отрасли, которые выиграли от пандемии – например, интернет-торговля?
– Вероятно, да, были, но мы не выделяли отдельно тех, чьи прибыли выросли, акцентировали внимание на тех, кто проиграл в этой ситуации. Выявили, кстати, сферы, на которые пандемия коронавируса практически никак не повлияла – например, аграрии, строительство, финансовая сфера вышли без потерь.
Чтобы отделить эффект коронавируса от других проблем, которые возникали в Беларуси в 2020 году, в регрессии мы смотрели перемножение факторов, учитывая также пол, возраст, условия проживания, и анализировали, как все они влияли на вероятность того, что человек потеряет в доходе. Наибольший негативный эффект дало сочетание экспортного шока и занятость человека в промпроизводстве, второй по значимости – шок мобильности населения и занятость в розничной торговле или индустрии гостеприимства.
Отдельно можно упомянуть, что занятые в частном секторе белорусы имели гораздо большую вероятность падения доходов, чем те, кто работает на госпредприятиях.
А вот гендерный фактор оказался незначимым – мужчины теряли доход с той же вероятностью, что и женщины. Единственный момент, что женщины статистически чаще уходили в отпуск за свой счет, чем мужчины – оказалось, что это довольно распространенный тренд во многих странах, например, данные по США выявили такой же эффект. Исследователи объяснили его тем, что женщины чаще сами вызываются идти в отпуск за свой счет, так как в период коронавируса у женщин больше, чем у мужчин, увеличивается объем домашней, неоплачиваемой работы.
В Беларуси, вспомним, даже при отсутствии официального карантина многие родители на периоды пиков пандемии также забирали детей из школы чуть ли не на всю четвертую четверть 2020 года, и, вероятно, поэтому женщины чаще брали отпуск за свой счет.
Истина где-то рядом
Оценивая негативное влияние пандемии на благосостояние людей, исследователи из других стран отмечали и другие, не столь очевидные на первый взгляд проблемы.
Так, в Чили введение локдауна вызвало всплеск домашнего насилия. После того, как большинство жителей страны оказались буквально заперты в четырех стенах, количество случаев домашнего насилия увеличилось на 10%, а сразу после снятия ограничений уменьшилось примерно на ту же цифру.
Авторы еще одной статьи анализировали, как изменился в связи с коронавирусом уровень субъективного счастья жителей США и Германии. Если в США, получив от правительства довольно щедрые чеки, люди ощущали себя более счастливыми, то граждане Германии воспринимали такие переводы нейтрально, как само собой разумеющуюся поддержку со стороны государства.
Не рано ли говорить о последствиях влияния Covid-19 на благосостояние белорусов и жителей других стран, если пандемия никуда не делась?
– Да, пандемия пришла к нам надолго, но можно ожидать, что главные пики уже прошли, – считает Лев Львовский. – Если в начале 2020 года это было нечто неизвестное и страшное, с чем человечество не сталкивалось, вероятно, со времен «испанки», то теперь ощущения и ожидания скорректированы в лучшую сторону.
Сейчас есть вакцины, не одна и не две, а довольно много. И хоть все еще сохраняется вероятность, что новый штамм окажется невосприимчивым к вакцинам, страны мира так или иначе потихоньку снимают ограничения, и, на мой взгляд, осторожно можно говорить о конце пандемии коронавируса.
Первые оценки его влияния на экономику уже есть.
Белорусская экономика, в частности, не сильно «просела», но и восстановление ее в 2021-2023 годах ожидается довольно вялым.
Как минимум, в текущем году нам очень везет и мы «сели» на восстановительную волну других стран – сильно подскочили на мировых рынках цены на товары белорусского экспорта (древесину, нефть, калий), и в отсутствие больших санкций наша экономика смола оседлать волну восстановления и активизации рынков.
Тем не менее, прогнозы на ближайшие годы мировые агентства, в том числе Евразийский банк развития, пока что не сильно пересматривают.
Если говорить о других странах, там реализуется V-образный сценарий: было резкое рукотворное падение экономик, а сейчас идет не менее резкое восстановление. Власти и экономисты выучили свои уроки, и, вероятно, если бы сегодня повторилась прошлогодняя ситуация, руководство разных стран не стало бы повторять ровно то, что было сделано тогда.
Вероятно, оптимальный карантин с «умными», но не повальными ограничительными мерами, находится где-то посередине между действиями Беларуси и действиями стран ЕС.
Добро пожаловать в реальность!