Юрий Дракохруст на Радио Свобода рассуждает, о чем могут договориться сторонники и перемен и те, кто перемен не хочет или боится?
«Сразу предвижу возражения: так «Саша 3%», «его поддерживает только ОМОН», «Система держится уже только на насилии», «такая постановка вопроса — отбеливание режима, это до Прейгермана» и т.д.
Обо всех этих возражениях я знаю. Но есть факты.
Революция не победила (иначе ту же проблему мы обсуждали бы в совершенно другой плоскости).
По информации свежего, апрельского опроса горожан страны британским Chatham House количество сторонников Лукашенко (по разным показателям) — около четверти населения. Это далеко не большинство, но и не настолько мизерное меньшинство, чтобы его мнения можно было (и следовало) игнорировать и сейчас, и в новой Беларуси.
Обычно сторонники перемен воспринимают вопрос примирения, соглашения с представителями современного режима, как вопрос: наказывать или прощать за нарушения законов и прямые зверства или проводить люстрацию.
Что такое лукашизм без Лукашенко?
Но я в данном случае не об этом. Подавляющее большинство из тех 25% сторонников Лукашенко из опроса Chatham House скорее всего лично не имели никакого отношения к насилию и не выполняли вообще никаких властных полномочий.
И рабочая гипотеза — что они поддерживают режим ввиду своих интересов и своих ценностей. Иными словами, они поддерживают Лукашенко, так как считают, что при альтернативе они будут жить хуже и новые порядки будут противоречить тому, во что они верят.
Персонализация белорусского режима действительно очень высока, он не имеет исторической преемственности. В монархиях правящий дом, династия, были больше, чем король, царь или император. В однопартийных коммунистических диктатурах партия была больше, чем действующий генеральный секретарь.
В современной Беларуси это не так. Когда-то Александр Лукашенко умрет (как и все мы), и поэтому естественный вопрос: а что его нынешние сторонники поддерживают в его лице, что они не хотели бы потерять после его даже естественного ухода?
Пропагандисты и идеологи режима формулируют эти интересы и ценности режима, апеллируя все время к личности Лукашенко. В человеческом смысле это и понятно: сформулировать эти вещи, абстрагируясь от действующего правителя — это намекнуть на то, что он и в реальной политике уже необязателен. А это уже чуть ли не экстремизм и даже терроризм.
Поэтому стоит попытаться сформулировать, реконструировать эти интересы и ценности сторонников Лукашенко, не апеллируя к нему личности, сформулировать как «позицию запроса», которую необязательно полностью принимать, но совсем не стоит (да и не получится) полностью игнорировать.
При этом следует отметить, что многие из этих интересов и ценностей отнюдь не чужды изрядной части протестующих.
Будущее, результат перемен — это всегда, говоря словами Маяковского, «езда в незнакомое». Те, кто жаждет перемен любой ценой, возможно, готовы принять любой их результат. Но желания, страхи, опасения тех, кто перемен не хочет, боится или опасается — это вещь вполне легитимная и достойная по крайней мере обсуждения.
Три «кита» лукашизма
1. Твердая, способная принимать решения и добиваться их исполнения, власть
Сторонники Лукашенко вряд ли имеют какое-то глубинное непринятие демократии как таковой или даже парламентской республики как таковой. Однако они опасаются, что четкое разделение властей, частая сменяемость власти, отсутствие главного «ответственного за все» в реальных белорусских условиях приведет к хаосу, безобразию, а то и потере государства.
«У меня нет полномочий» в ответ на их реальные жалобы, пожелания и требования — они точно не хотят власти, которая будет разговаривать с ними так.
Пожелание твердой власти, кстати - это разве мракобесие? А твердость власти что определяет -структура власти (парламентская республика, парламентско-президентская, президентская) или что-то другое?
Горбачев формально имел гигантские полномочия, но его власть рассыпалась, высыпалась, как песок сквозь пальцы. Для кого-то- и благодарить Бога, развалилась чудовищная тоталитарная империя, ГУЛАГ на одной шестой Вселенной — туда и дорога. Но сторонники Лукашенко не хотят, чтобы следующий правитель Беларуси стал новым Горбачевым. Для них - чтобы не новый Горбачев, так пусть уже будет Лукашенко.
2. Благосостояние, приватизация и справедливость
Рынок все расставит на свои места, неэффективное - это бремя для экономики, посмотрите, как процветает Запад, сделаем так же и будет нам счастье - эти тезисы на наших просторах звучат со времен перестройки.
А меня лично рынок куда «расставит»? - задают вопрос сторонники Лукашенко. И возможно не только они. То, что в прошлом году всеобщая забастовка не получилась — это возможно результат не одного страха репрессий, отсутствия ответа на вопрос, как забастовщики и их семьи будут выживать во время забастовки, но и предостережений по поводу будущего.
А в парадиге новой Беларуси мы где будем работать, как зарабатывать? Ну как - крутиться будете, искать возможности, которых откроется много, но рынок никому ничего не гарантирует. Ах, не гарантирует — ну тогда пусть уже остается Лукашенко.
3. Россия
Мы за хорошие, добрососедские отношения с Россией — это говорили и говорят все белорусские политики. А что это означает конкретно? Беларусь и Россия по крайней мере в трех межгосударственных союзах — с ними как будет? Какие гарантии, что новая власть не отменит эти союзы, а наоборот — начнет укреплять неформально, а то и формально связи с Западом. И станет Россия постепенно или быстро для Беларуси просто обычным торговым партнером, а то и врагом. Но россияне же для белорусов братья. А для новой власти они будут братьями? Для Лукашенко, как бы то ни было — братья. Так пусть он и остается.
Наверное, так или примерно так рассуждают его поклонники, до определенной степени абстрагируясь от его личности. Он для них хорош потому, что соответствует этим предостережениям, ожиданиям, страхам и чаяниям.
Согласно опроса Chatham House среди горожан таких, напомню, около четверти. С учетом крестьян - то по стране в целом, наверное, и больше.
Как найти баланс?
Люди — стадные животные. И можно допустить, что омоновцы и судьи чувствуют за собой поддержку этой пусть и не большинства, но изрядной части общества. А если бы было не 25%, а 5% — так показались бы, бросили бы своего вождя и лидера? Может и бросили бы.
Так что делать с этой четвертью белорусов? Разговаривать и договариваться. Не о том, остается или нет у власти Лукашенко, а по крайней мере о трех изложенных выше проблемах.
Повторюсь, это их «позиции запроса», это не значит, что компромисс будет достигнут на пути их полного принятия. Это значит, что компромисс должен быть достигнут на какой-то точке между этими позициями и позициями протестующих.
На самом деле каждую из трех, изложенных выше, проблему можно сформулировать как баланс: между авторитарной брутальностью и бессильным беспорядком, между эффективной экономикой и обнищанием значительной части населения, между ориентацией на Россию и как сохранением независимости, так и реализацией проевропейских устремлений значительной части белорусов.
«Пусть уйдет, а там разберемся»
Главное - чтобы ушел Лукашенко, а там разберемся, как-то решим, скажут некоторые читатели.
Ну в прошлом году не разобрались, как-то не решили, а он при этом не ушел. Может, поэтому и не ушел, кстати, что не разобрались и не решили.
Можно, разумеется, надеяться, что решится потом. Как-то, кстати, в любом случае решится — так или иначе. Но и потом необязательно добродушно, безболезненно и упорядоченно.
Ведь это большие белорусские вопросы. Дело не в поиске правильных ответов на них (правильных для кого?), а в поиске ответов, на которые бы белорусы, пусть и скрежеща зубами, согласились между собой.
Добро пожаловать в реальность!