Не нужно было дожидаться начала избирательной кампании или официальных результатов выборов, чтобы предположить, что в 2020 году многие белорусы понесут передачи в изоляторы. А Александра Федуту не нужно было уговаривать помочь с составлением списка рекомендаций для тех, кто готовится собирать — или получать — эти часто первые в своей жизни передачи. “Позвоните мне вечером”, — лаконично согласился Федута в июле 2020 года.
Впервые политолог попал в СИЗО КГБ на следующий день после “Плошчы-2010”. В той избирательной кампании он работал в штабе экс-кандидата в президенты Владимира Некляева. После трёх с половиной месяцев в “Американке” Федуту освободили под подписку о невыезде, а потом приговорили к двум годам лишения свободы условно.
Еврорадио публикует этот записанный ещё летом разговор с Александром Иосифовичем не только для того, чтобы вы знали, что в передачу лучше сложить черри, а не обычные помидоры, и что исторические романы и стихи читаются лучше, чем документальная литература о репрессиях. За девять месяцев, прошедших с того разговора, многие читатели Еврорадио, пожалуй, самостоятельно могли составить мануал по передачам.
Мы публикуем этот текст, чтобы показать вам: даже спустя десять лет на свободе невозможно забыть те книги, которые читал в СИЗО, те фрукты, которые передавали близкие, и те письма, которые доходили реже фруктов.
“Так и напишите: “Я тебя люблю”
Разговор с Александром Федутой планировался как очень прикладной: какие книги передать заключённому, от каких продуктов отказаться. А Александр Иосифович заговорил о письмах.
— Всем, кто сидит и кто будет сидеть по этому делу [имеется в виду абстрактное “дело по итогам выборов”. — Еврорадио], будут говорить, что о них всех забыли. И это действует крайне пессимизирующе. Поэтому продолжайте писать близким, всем тем, чьи адреса вы знаете. Если вы готовитесь к задержанию или аресту, в тюремный набор включайте конверты с марками, шариковые ручки, простые карандаши и готовьтесь писать, писать, писать. Принципиально важно не сорваться психологически, очень важно сохранять готовность вернуться к активной жизни.
К тому моменту, как Федута впервые попал в “Американку”, он давно не писал от руки. А там “практически написал две книги”.
— И я начал писать. Если можете писать — пишите. Пусть это будут дурацкие, плохие стихи, но если в них нет никакой политики, их обязаны передать вашим близким на волю. Пусть там собирают коллекцию ваших текстов. Что-нибудь да пригодится.
В том разговоре Федута рассказал о прозвищах, под которыми знают его домашние. Не из особенного доверия, а чтобы предостеречь будущих сидельцев от зашифрованных посланий близким. В своих первых письмах Федута рисовал картинки, отсылающие к этим своим прозвищам, а тюремный психолог пытался разгадать шифр, который он кодировал в этих рисунках.
— Это плохо. Не надо, чтобы они за вас додумывали, не надо, чтобы подозревали, что вы что-то прячете от них. Хотите написать “Я люблю тебя”, напишите: “Я люблю тебя”. Очень важно, чтобы ваши близкие, которых арестуют, понимали, что вы их любите, что вы их помните. А вы, те, кто на свободе, знайте ещё одну вещь: там будут делать всё, чтобы то, что вы написали, не попало к заключённым. По крайней мере, первое время, пока не начнётся сильное давление извне на этот режим.
Поэтому не отчаивайтесь, если нет ответа, продолжайте носить передачи, продолжайте писать.
“На жену первое время смотрели с ужасом”
Зима 2011 года была сложной не только для Федуты и других политиков, задержанных после выборов. На свободе как раз раскручивался маховик инфляции, спровоцированный ростом зарплат до сакральных “папиццот” к декабрю 2010-го. Уже весной даже за 10 долларами нужно было занимать очередь.
Марина Шибко и Александр Федута
— Когда моя жена пошла на Комаровку покупать помидоры для передачи, я написал: передай полузрелые черри. Она тогда не поняла почему. Подумала, что это каприз. Но каприз заключённого мужа — это каприз заключённого мужа. И вот она стоит в очереди, никак не может подобрать те черри, которые нужны. Продавщица начинает на неё ворчать, говорит, зачем вам недозрелые, возьмите эти, в больницах есть холодильники, пусть туда положит. Марина отвечает: у меня муж не в больнице, у меня в тюрьме. Продавщица: а ваш что — коррупционер? Жена отвечает: политический.
Продавщица на Комаровке сразу поняла, что нужно Марине Шибко. Нашла самую правильную упаковку черри, а когда Марина расплатилась, услышала у себя за спиной, как продавец говорила коллеге:
— Мы думали, что нам плохо. Вот кому плохо.
Но с таким сочувствием Марина сталкивалась не всегда.
— Мне рассказывали, что на мою жену первое время смотрели с ужасом. Она была женой страшного Федуты, который сначала привёл Лукашенко к власти, а после — критиковал оппозицию. А потом всё нормализовалось.
Потом мы очень коротко обсудили ситуацию в стране — до дня выборов оставалось две недели — и сошлись на тривиальном “каждый человек делает свой выбор”.
— Единственная жизнь и свобода, которой я могу распоряжаться, — моя собственная жизнь и моя собственная свобода, — сказал Федута.
Не передавайте твёрдую копчёную колбасу
Как собрать идеальную передачу, Федута, конечно, тоже рассказал. В прошлый раз его взяли зимой. В некотором смысле это упрощает дело.
— Зимой камера — это небольшой холодильник. Те продукты, которые вам передают, не портятся. Летом нужно передавать продукты, которые не портятся сами по себе. Хорошо передавать копчёности, но есть ограничения: можно передавать только колбасу, а от тюремной пищи в первую очередь сыплются зубы. И мой вам совет, дорогие ребята, которые всё это прочтут и услышат: не передавайте твёрдую копчёную колбасу.
Александр Иосифович советовал не передавать фрукты и овощи, которые не могут храниться в разрезанном виде. А вот и объяснение, почему если помидоры — то черри:
— Обычный разрезанный помидор назавтра будет невозможно съесть. Если вы всё, что отвели на овощи, заняли большими помидорами — считайте, что в два раза уменьшили пайку своему дорогому и близкому человеку. Тоже самое с апельсинами: лучше передавать мандарины. И естественно, это не должны быть перезрелые овощи и фрукты. Лучше они будут чуть-чуть недозрелыми, чем испортятся прямо в камере.
Воду старайтесь передавать негазированную, советует Федута.
— Выдохшаяся газированная вода противная. А негазированная приемлема и для разного рода гигиенических целей. Ею можно полоскать рот, запивать лекарство, чистить зубы.
“Я ждал всего чего угодно с воли, со свободы”
Книжки Александру Иосифовичу не передавали, а покупали за деньги, которые жена перечисляла на спецсчёт “Американки”. Для литературоведа и политолога Федуты иметь в камере литературу было очень важно. Но список литературы для СИЗО может сильно отличаться от того, который вы предпочли бы в мирной жизни.
— Помните одну вещь: не нужно читать страшные книги. Не нужно читать кошмары. Читайте легкую литературу, которая способна доставить вам удовольствие. Читайте исторические романы, читайте стихи, читайте весёлых авторов вроде Ильфа и Петрова.
Поверьте, это то, что можно перечитывать, сколько бы вас ни держали, и вы раз за разом будете получать от этого чтения удовольствие.
Тогда, летом, Федута предупреждал, что газета может прийти в СИЗО в изрядно искромсанном формате. Он ещё не знал, что к весне 2021-го в стране может почти не остаться печатной периодики со статьями о том, что происходит.
Александр Федута в студии Еврорадио
— В “Американку” разрешают выписывать газеты, но их прочитает цензор и вырежет всё, что может рассказать вам об окружающем мире. Но совсем не передать газету не могут, вы за пересылку заплатили. Могут вырезать хоть всю газету целиком, но внешние белые края и шапку они обязаны передать.
Тяжело будет белорусскоязычным читателям: кроме “Народной воли”, им почти нечего будет выписать, рассуждал Федута. Он ещё не знал, что и печатной “Народной воли” к весне уже останется.
— Если хотите что-то почитать — просто почитать, а не узнать, что происходит за пределами камеры, — если предполагаете, что вас будут держать долго, выписывайте “Нашу гісторыю”.
— А сами-то тогда чего ждали больше всего?
— Чего я ждал? Я ждал писем, которых не было. Длительное время их просто не передавали. Я ждал всего чего угодно с воли, со свободы.
Добро пожаловать в реальность!