В конце прошлого года TUT.BY рассказывал про проект 23.34, который собирает истории белорусов, задержанных за «нарушение порядка организации или проведения массовых мероприятий». И хотя с тех пор известная статья 23.34 КоАП сменила название (теперь она — под номером 24.23), но суть осталась прежней. Не так давно команда подготовила отчет за 2020 год, основанный на свидетельствах более пяти тысяч человек, заполнивших анкету. В связи с этим спросили создателя проекта о том, как сейчас идет работа проекта, стало ли меньше обращений и зачем белорусам заполнять анкету.
Задержание на столичной площади Бангалор 27 марта 2021 года. Снимок носит иллюстративный характер. Фото: TUT.BY
Что показал анализ более пяти тысяч анкет, присланных проекту?
Напомним, что цель проекта 23.34 — сбор информации об абсолютно всех нарушениях, совершаемых милицией, судьями и другими государственными должностными лицами, с начала избирательной кампании 2020 года.
Проект был разработан независимой белорусской командой за рубежом и запущен в конце октября в партнерстве с Координационным советом Беларуси и белорусскими правозащитными организациями, а также при коммуникационной поддержке штаба бывшего претендента в президенты Виктора Бабарико, над которым сейчас идет судебный процесс.
Суть проекта в том, что человек, которого задержали за «нарушение порядка организации или проведения массовых мероприятий», арестовали или дали ему штраф, может заполнить анкету и детально указать там обстоятельства своего задержания, имя силовика или милиционера, участвовавшего в задержании и составлении протокола, судьи и свидетеля, а также отметить, были ли нарушены его права.
Затем данные автоматически обрабатываются, распределяются по категориям и сохраняются на защищенном сервере за рубежом. А после этого алгоритмы платформы распределяют агрегированные данные партнерам для аналитики или оказания помощи. Контакты заполнивших анкету передаются партнерам, только если сам человек дал на это четкое согласие.
Доступ к полной базе данных есть только у одного человека, который не живет в Беларуси.
Не так давно команда выпустила отчет, основанный исключительно на анализе дел, зарегистрированных в платформе 23.34. Однако стоит отметить, что это лишь часть историй всех белорусов. Так, на понедельник, 5 апреля, на платформе было собрано 5464 истории, тогда как в стране с начала избирательной кампании в мае и до конца 2020 года задержали свыше 33 000 белорусов (согласно аналитическому обзору правозащитников).
Итак, анализ более 5000 случаев, задокументированных проектом, показал следующие результаты (данные приведены на 5 апреля 2021 года):
в 26% случаев при задержании к людям применялось физическое насилие и в 52% — психологическое. В 11% историй опрошенные рассказывали о физическом насилии в РУ(О)ВД;
- в 71% случаев задержания люди оставались в заключении в ожидании суда;
- в 58% случаев родственники не были уведомлены о задержании;
- в 47% случаев адвокат не был принят в милицейский участок и в 16% — в суд (в тех случаях, где был договор с адвокатом);
- в 66% случаев судебное разбирательство проводилось не в суде, а из тюрьмы с помощью видео, либо же в присутствии судьи в тюрьме, или без подсудимого. В 58% случаев сотрудники милиции выступали в качестве свидетелей, причем в 41% случаев свидетели (сотрудники милиции) скрывали свои лица и/или имена;
- в 95% случаев заполнившие анкету проекта утверждали, что показания свидетелей — сотрудников милиции не соответствовали действительности (полностью или частично);
- 43% осужденных были приговорены судом к аресту — и в 91% из этих случаев были нарушены правила и стандарты условий содержания;
- средний срок ареста — 11,5 суток;
- в половине случаев дело закончилось штрафом — в среднем сумма равнялась 483 рублям (это примерно 180 долларов по курсу на 5 апреля);
- 41% осужденных обжаловали или планируют обжаловать решение суда в вышестоящей инстанции, и в 2% апелляционных дел решение суда было объявлено недействительным вышестоящим судом;
- в 27% случаев осужденные на арест подали жалобу на условия содержания под стражей;
- в 19% случаев соответствующее лицо обращалось в Следственный комитет или прокуратуру.
Что сейчас делает проект 23.34?
Один из создателей проекта Сергей рассказал нам, что в последнее время в систему стало поступать меньше анкет, чем осенью и в начале зимы 2020 года, что вполне логично — ведь на улицах теперь задерживают меньшее количество людей.
— Если честно, то я ожидал, что в 2021 году наша работа сведется к архивации и анализу данных, собранных за 2020 год. Но, к сожалению, проект пока остается актуальным — и в плане сбора данных. Кроме того, мы не перестаем распределять эти данные в агрегированном виде нашим партнерам — белорусским и международным правозащитным организациям, — рассказывает Сергей. — Помимо этого, мы ведем анонимизированную информацию по судьям — то есть ту, в которую не включены личные данные потерпевших. Она используется командами правозащитников из белорусских диаспор — у нас есть контакты в Великобритании и Швеции, — которые изучают статистику нарушений при проведении судебных разбирательств. Также данные по судьям автоматически передаются платформе «Зубр» в их тематический проект.
Насколько я знаю, эта информация используется дальше как минимум для валидации санкционных списков — но мы этим напрямую не занимаемся. Прежде всего мы позиционируем себя как агрегирующую правозащитную платформу.
Сергей отмечает, что собранная информация с согласия человека передается партнерам проекта, а именно: By_Help, Probono, лишенному регистрации правозащитному центру «Весна», Международному комитету по расследованию пыток в Беларуси и некоторым СМИ.
К примеру, в 95 случаях инициатива By_Help помогла выплатить штраф, в 699 — была оказана юридическая помощь от Probono.by. Кроме того, «Весной» и Международным комитетом по расследованию пыток было проведено 370 углубленных интервью по пыткам (еще 500 — в работе).
Юридическая помощь. Источник: проект 23.34
Помощь с выплатой штрафа. Источник: проект 23.34
Вдобавок обработанная аналитика также поступает правозащитникам — вплоть до Комитета против пыток ООН.
При этом Сергей подчеркивает, что платформа агрегирует все случаи — даже те, которые, по нынешним меркам, могут считаться «легкими»: вроде штрафа вместо ареста или отсутствия физического насилия при задержании. Важна каждая история, ведь она может послужить недостающим кусочком пазла.
— Если же говорить про долгосрочные результаты, то каждая история создает общую картину, — продолжает собеседник. — Допустим, есть некий судья, который не допустил на процесс адвоката или судил по видеосвязи. Он связан некими ниточками с 15 людьми. Один из них — силовик, который применил физическую силу при задержании трех человек и на двоих составил протокол. То есть строится такая страшная вселенная, свой мир, где все связано, и мы хотим провести по нему «экскурсию».
Для любого, кто занимается проблемой пыток и, надеюсь, в перспективе — проблематикой расследования преступлений, такого рода вселенная будет инструментом, аналогов которому пока просто не существует.
Есть и другая причина, почему стоит заполнить анкету. Как пояснила нам юрист-международник, правозащитница Евгения Андреюк, правозащитные и международные организации не могут действовать, не имея всей информации.
— Иногда, чтобы сделать какие-то выводы или просить международные организации о более активных/дополнительных мерах, нужно показать, что существует некая системность, — говорит Евгения. — А показывать системность можно, только если есть некое агрегированное количество данных.
Чем больше у правозащитников данных, тем больше обоснованы наши претензии и требования. Например, благодаря 23.34 у нас есть данные, что в 90% случаев показания сотрудников в судах были «неправдивы», и это очень большая цифра, учитывая выборку в 5,5 тысячи человек.
Да, если конкретному человеку не нужна помощь, ему может ничего и не дать то, что он заполнил анкету. Но зато в общую картину каждое такое заявление привнесет очень многое.
На вопрос, что они намерены делать, если проект признают экстремистским ресурсом, Сергей ответил следующее:
— Мы не обладаем никакой информацией, которой не обладали бы силовые органы или судебная система. Наша задача — сказать пользователям, что если им надо, мы можем передать их данные в агрегированном виде или напрямую партнеру. Мы делаем эту техническую часть, но не собираем и не сохраняем информацию, которая бы не являлась гласной и публичной.
Поэтому мне сложно представить, за что наш проект могут признать экстремизмом. Но если вдруг это произойдет, то на помощь придут все те же стандартные средства — VPN и двойная аутентификация.
Добро пожаловать в реальность!