Уже несколько месяцев находится за решеткой гражданская активистка Мария Колесникова. Долгое время томятся в СИЗО журналистка Катерина Борисевич и врач Артем Сорокин. Лишены свободы на неопределенный срок юрист Максим Знак, банкир Виктор Бабарико, политики Павел Северинец, Николай Статкевич и многие другие известные люди. При этом, по словам юристов, с некоторыми из них давным-давно не ведутся следственные действия.
«Народная Воля» поинтересовалась мнениями профессиональных юристов и правозащитников: как такая ситуация с длительным удержанием под стражей без передачи дела в суд квалифицируется в соответствии с белорусским и международным правом? Разве это не пытка, не нарушение прав человека?
Павел САПЕЛКО, юрист, в прошлом – известный и успешный адвокат, сейчас – правозащитник:
«Можем хоть на год посадить, хоть на полтора…»
– Если судить с позиции национального законодательства, то вопросы к предварительному следствию должны начинаться уже через два месяца после возбуждения уголовного дела, – высказывает свое мнение юрист. – Это общий срок, который, конечно, может приостанавливаться или продлеваться, но каждый раз – мотивированно; каждое следующее продление осуществляется всё более высокой инстанцией. То же самое – со сроками содержания под стражей: два месяца, а дальнейшее продление – по мотивированному постановлению следователя с санкции прокурора всё более высокого ранга.
Что касается оснований для избрания меры пресечения в виде заключения под стражу, основаниями могут быть как опасения, что обвиняемый скроется или воспрепятствует расследованию, воспрепятствует исполнению приговора, так и тяжесть преступления, в котором обвиняют человека.
Конечно, закон никто не выполняет: расследование, которое можно быстро закончить и направить дело в суд, неторопливо ведется хоть три месяца, хоть полгода, главное – указать в соответствующем постановлении причину, типа того, что необходимо получить дополнительный характеризующий материал и установить иных участников преступного деяния. Заключение под стражу, поводы для которого нужно (ст.117 УПК) подтверждать «собранными доказательствами», применяется чаще как мера давления.
Поэтому у любого следователя или прокурорского чиновника вынесенный в заголовок вопрос вызовет недоумение: законом предусмотрено, что можно сажать в СИЗО надолго, чего непонятного? Можем хоть на год посадить, хоть на полтора.
С точки зрения международных обязательств Беларуси всё должно выглядеть немного по-другому.
Статья 14 Международного пакта о гражданских и политических правах обещает каждому право быть судимым без неоправданной задержки. Комитет по правам человека ООН настаивает на том, что «право обвиняемого быть судимым без неоправданной задержки установлено не только для того, чтобы избавить обвиняемых от слишком долгого пребывания в состоянии неопределенности в отношении их судьбы, и если обвиняемое лицо находится под стражей в ходе судебного разбирательства, оно призвано обеспечить, чтобы такое лишение свободы не было более продолжительным, чем это необходимо с учетом обстоятельств конкретного дела, и, кроме того, служить интересам правосудия». Поэтому конкретных сроков КПЧ не называет: понятно, что расследование многоэпизодного дела о продаже наркотиков организованной группой занимает времени больше, чем одного эпизода незамысловатой кражи: «Разумный подход должен определяться обстоятельствами каждого дела с учетом, главным образом, сложности дела…» Но, настаивают эксперты ООН, «в тех случаях, когда суд отказывает обвиняемым в праве на освобождение под поручительство, они должны быть судимы так скоро, насколько это возможно».
Отдельный вопрос – о мере пресечения, связанной с лишением свободы. Как уже отмечено, национальное законодательство в этом смысле благоволит правоохранителям. Что об этом говорит ООН? «Содержание под стражей лиц, ожидающих суда, должно быть исключением, а не правилом… Освобождение от такого содержания под стражей может ставиться в зависимость от представления гарантий явки на суд, явки на судебное разбирательство в любой другой его стадии и (в случае необходимости) явки для исполнения приговора… Суды должны рассматривать вопрос о том, позволят ли альтернативы досудебному содержанию под стражей, такие как залог, электронные браслеты или другие условия, устранить необходимость в содержании под стражей в данном конкретном случае».
Пытка ли это – длительное содержание под стражей?
Зависит от условий: если заключенный длительно содержится на двух квадратных метрах, в условиях отсутствия контактов с родными, в «одиночке», под угрозой насилия – это жестокое, бесчеловечное, унижающее обращение; если всё это происходит в виде наказания за политическую или общественную деятельность, за реализацию своих основных прав и свобод – тогда это пытка. Вообще, ООН и его процедуры не создали до сих пор какого-то перечня пыток или запрещенного обращения, не считая «необходимым разрабатывать перечень запрещенных действий или устанавливать четкие разграничения между различными формами наказания или обращения; эти разграничения зависят от характера, цели и жестокости применяемого обращения».
Владимир СОЗОНЧУК, адвокат Николая Статкевича, блогера Дмитрия Козлова («Серый кот») и журналистки Екатерины Бахваловой (Андреевой):
«Возможно, в марте будем знакомиться с материалами дела…»
– Я как адвокат не могу сейчас заявить о том, что у нас сплошь и рядом наблюдаются пытки и нарушения белорусского и международного права. Потому что прецеденты с длительным содержанием под стражей бывали и в рядовых криминальных делах, когда человека арестовывали, а потом полгода не допрашивали, особенно если он заявил, что не намерен сотрудничать со следствием. Как, например, Николай Статкевич – он сразу заявил, что не будет давать никаких показаний и отказывается подписывать любые бумаги, даже просто подпись поставить. Аналогичная ситуация и с тем же блогером Дмитрием Козловым («Серым котом»). Правда, его опросили, но больше никаких следственных действий с его участием не было.
Кстати, по неофициальной информации, в течение февраля, видимо, будет объявлено об окончании следствия, и, возможно, в марте нам дадут возможность ознакомиться с материалами дела. Напомню: речь идет о деле Сергея Тихановского, Николая Статкевича, Павла Северинца, Дмитрия Козлова и других. Номер уголовного дела у всех один.
В Жодино сейчас застеклили кабинеты, и адвокатов на встречу с подзащитными пускают в те, которые пополам перегорожены стеклом. Если хочешь, чтобы человек почитал какие-то новости или документы, – их нужно держать рукой у стекла. Даже щели никакой нет, чтобы можно было обмениваться бумагами! Но, опять же, я не могу сказать, что это сделано специально, учитывая моменты с коронавирусом. Сейчас, кстати, заключенных хоть не заставляют надевать маски и защитный щиток…
Наталья МАЦКЕВИЧ, адвокат Виктора Бабарико и Сергея Тихановского:
«Это практика постсоветских стран…»
– Есть такое право – быть судимым без неоправданной задержки, – сказала Наталья Вячеславовна «Народной Воле». – А если человек находится под стражей, то у него есть еще и право быть освобожденным, и право быть судимым. По всем стандартам нахождение под стражей до суда должно быть максимально коротким.
К сожалению, судебные процессы по обжалованию меры пресечения и продлению сроков – закрытые, широкая общественность не слышит нашей аргументации. Но мы, конечно же, говорим, что содержание под стражей до суда – это ситуация очень крайняя, и она должна быть тщательно обоснована. И, со своей стороны, мы не видим оснований для того, чтобы люди содержались до суда столь длительное время в камере. Но, к сожалению, это практика, которой придерживается не только Беларусь, но и Россия и другие постсоветские государства. У нас считается, что орган следствия имеет право продлить срок содержания под стражей на столько, на сколько это необходимо для расследования дела.
В истории белорусского права длительное содержание под стражей – это не экстраординарный случай. Были случаи, когда и по полтора года до суда держали под стражей. Но вообще, если смотреть на этот вопрос под углом прав человека, то, безусловно, эта ситуация требует тщательнейшего обоснования со стороны органов расследования, а мы, адвокаты, его не видим.
Эти вопросы всегда надо решать с точки зрения ценности человеческой жизни и свободы. И приоритет отдавать все же этим ценностям, а не интересам расследования. Во всех международных нормах черным по белому написано: приоритет неизоляционных мер. И если уже ни одна из других мер не годится, только тогда нужно применять содержание под стражей. Но, к сожалению, у нас нет такого правового подхода…
Добро пожаловать в реальность!