О стабильности

В глубоко кризисном состоянии экономикам нужна не стабилизация, а перемены. А нашей экономике – в наибольшей степени, поскольку ситуация у нас наиболее близка к критической.

Сохранение «стабильности», на которую посягают «темные силы», стало в последнее время чуть ли ни основной «фишкой» нашей власти. Например, как сказал недавно президент, «им неймется разрушить нашу стабильность и уничтожить наше государство. Мы им это позволить не можем». И это типичный посыл.

В связи с этим возникают вопрос: а что такое стабильность и нужна ли нам стабильность любой ценой?

Еще небезызвестный Иосиф Сталин говорил: «Полное единодушие бывает только на кладбище». Это определение прекрасно подходит и к «полной стабильности». Живые системы, не важно, амеба это или общество, стабильными на самом деле не бывают. Ведь стабильная, или статичная система – это на самом деле деградирующая, умирающая или умершая система. «Живая» система или развивается, или деградирует, а стабильным состояние кажется, если эти процессы протекают медленно.

Вот горы кажутся куда уж более статичными, но нет: закончился процесс формирования горного массива, начинаются процессы его разрушения – выветривание, вымывание и так далее. Так и с социальными системами. Поэтому никому не под силу обеспечить то, чего в природе не бывает, то есть стабильность. Можно лишь замедлить или ускорить развитие событий, но остановить их так же «реально», как руками остановить Солнце. Поэтому то, что принято называть стабильностью, на самом деле является спокойным, без серьезных потрясений развитием событий в ту или иную сторону. Но даже такая «стабильность» достигается разными методами и имеет разную природу.

Можно добиваться полной или кладбищенской стабильности как в сталинском определении.

Таким путем пытались установить «стабильность» Хусейн, Мубарак, Каддафи, теперь вот пытаются Асад и наша власть.

Получается это, особенно если брать долгосрочную перспективу, далеко не у всех. Но даже если и получается на коротком, с точки зрения истории, отрезке времени, то вряд ли это можно назвать большим успехом.

Побочным эффектом обеспечения стабильности является то, что «вождя» ненавидят практически все. Даже обычно враждующие между собой группы одновременно дружно ненавидят «вождя», который подавляет всех: и правых, и левых. То есть достигнутая таким образом стабильность – это на самом деле неустойчивая и ненадежная «стабильность». То есть и не стабильность вовсе.

В цивилизованном мире стабильность устанавливается путем достижения компромисса между группами с различными интересами. Поэтому стабильность там более надежна и устойчива. Правда, внешне все часто выглядит наоборот. В цивилизованной стране можно наблюдать бурные споры и дебаты в прессе, парламенте, иногда даже в виде проявлений «уличной демократии», но потом консенсус обычно находится, и страна приходит в состояние равновесия. В тоталитарной же стране внешне «тишь да гладь», по ТВ все восхваляют вождя и непревзойденную мудрость его решений, а потом всё вдруг в одночасье рушится, и вождь идет путем Чаушеску, Хусейна или Каддафи.

Так и наша власть. Несмотря на внешнее полное единодушие в ее рядах, внешнюю монолитность, на самом деле она крайне нестабильна и весьма уязвима. И это уже хорошо заметно всем, даже самой власти. Чувствуя возможность краха, наша власть не ищет компромиссов с различными группами в стране, а с удвоенной энергией «гребет» все под себя как в политике, так и в экономике. И тем самым только приближает свой крах. При этом она все больше проявляет нервозность и бросается в различные внутри- и внешнеполитические авантюры. В результате ее методы достижения стабильности на самом деле ведут к нестабильности.

Беларусская оппозиция в данный момент, несмотря на определенную маргинальность, является более устойчивым образованием, чем власть.

Замкнутым на саму себя образованием, но относительно устойчивым. И внешние разногласия и споры в ее среде, как лично мне кажется, – это показатель не слабости, а в определенной степени даже силы. Так что главная слабость нашей оппозиции, как мне кажется, не в отсутствии единства. Главная слабость – в ее полной оторванности от народа и чрезмерной связи с действующей властью. Так что штатная оппозиция хотя и довольно стабильна, но довольно бесполезна.

Кроме того, система должна обеспечивать людям развитие, тогда она развивается и сама. А это не возможно при «стабильности». «Стабильность» ведет систему к гибели. Причем даже относительно приемлемый уровень жизни тут не спасает. Люди, в отличие от животных, нуждаются еще и в смысле в жизни.

Так, брежневский «застой», к примеру, предопределил последующий крах СССР. Примерно аналогичная «стабильная» ситуация сложилась к концу правления Каддафи и в Ливии. Голода в Ливии при Каддафи не было, чтобы там ни говорили, даже нищеты не было. Жилье было бесплатным, отстоял очередь и получил, и стоять надо было меньше, чем в СССР, около пяти лет. Бензин почти бесплатный, все прочее – дешевое. Тем не менее, в отсутствие голода была безысходность, полное отсутствие перспектив для всех, кроме узкого «семейного» круга. То есть практически полная «стабильность» без всяких перспектив для развития и роста как отдельных людей, так и страны в целом. Чем такая «стабильность» обернулась, всем теперь известно.

Относится это и к экономике. Александр Лукашенко 6 марта принял с докладом председателя правления Национального банка Беларуси Надежду Ермакову. Как отметил Лукашенко, в целом ситуация на финансовом рынке Беларуси складывается спокойная. И далее: «Нам бы стабилизироваться на этом уровне и подтягивать до него доходы населения, и в этом отношении у нас хорошие тенденции». Но стабилизация «на этом уровне» означает стабилизацию глубокого экономического кризиса. Даже не стабилизацию, а продолжение деградации, только более медленными темпами, поскольку, как мы уже знаем, абсолютно стабильных ситуаций не бывает.

В принципе, мы не очень оригинальны: политику стабилизации ситуации, то есть стабилизации состояния кризиса в экономике, проводим не только мы. Однако в глубоко кризисном состоянии экономикам нужна не стабилизация, а перемены. Нашей экономике – в наибольшей степени, поскольку ситуация у нас наиболее близка к критической.

Так что не ко всякой «стабильности» нужно стремиться и не любой ценой. Это урок для всех, в том числе для нашей власти с ее увлечением «стабильностью» во что бы то ни стало.