Александр Отрощенков: Я не свободный человек и это было не освобождение

Бывший политзаключенный рассказал, как он устраивается на свободы, и прокомментировал заявление Кобеца про вербовку в СИЗО КГБ.

Сегодня вы ходили в милицию, чтобы стать на учет. Для лиц, которых помиловали, это обязательная процедура?

Вообще, можно сказать, что я сейчас не свободный человек, и это было не освобождение, а смена режима, ведь у меня установлены определенные ограничения. Я должен сообщать о смене места жительства, когда уезжаю куда-то больше чем на месяц. Я также предупрежден о том, что за мной будет установлено наблюдение, когда я нарушу административное право три разы в течение года. А административные правонарушения появляются у нас очень быстро и необязательно даже для этого из дома выходить.

Можно ли вам выезжать за границу?
 
 Мне сообщили, что у них пока нет информации, что мне что-то ограничено. Сказали подойти в паспортный стол, уточнить, но, скорее всего, я могу выезжать.
 
 Какие ваши ближайшие планы, если говорить об общественной деятельности?
 
Ближайшие планы - это добиваться всеми средствами освобождения тех, кто остался за решеткой.
 
 Ваш коллега Владимир Кобец, который сейчас находится за границей, признался, что в СИЗО КГБ его заставили подписать бумагу о сотрудничестве с КГБ. Были ли вам такие предложения?
 
Мне были разные предложения, они касались и дачи лживых показаний против Санникова, против Статкевича, против Бондаренко. Но я не разговаривал. Я вообще не разговаривал, поэтому предложения мне были в ограниченной форме. Но, конечно, говорили о возможности выхода, о возможности сотрудничества, что они даже будут оказывать помощь в моей работе, если я им помогу. Говорили так искренне, что это единственный путь выхода из СИЗО.
 
 Они говорили вам о примерах, что начал сотрудничать с КГБ этот и этот?

 Да, мне говорили. Но я не хотел бы повторять то, что я слышал от людей, которым я не верю.