Теракт без цели и требований

Во вторник А. Лукашенко вновь заявил о том, что за спиной подозреваемого исполненителя взрыва 11 апреля никто не стоит. По данным президента, подозреваемые по этому делу не принадлежат ни к какой криминальной, националистической, религиозной или политической организации: «Нет информации, что это имеет какую-то глубокую основу, которая где-то глубоко в обществе зарыта», – образно пояснил глава государства.

За день до этого министр внутренних дел А. Кулешов, чье ведомство 12 апреля проводило задержание и первые допросы подозреваемых, сказал, что у следствия по делу пока нет данных о заказчиках преступления. Судя по такой последовательности заявлений, предварительная версия об отсутствии заказчика взрыва на станции метро Октябрьская прошла внутреннее согласование в межведомственной следственной группе и была выдана «наверх» президенту, который лично контролирует ход расследования.

Конспирологический поток

Все, кто в последние 3 недели следил за выдвигавшимися версиями о целях и мотивах преступников, не могут не признать, что в этой истории произошло показательное снижение ставок.

Например, уже на следующий день после взрыва заместитель председателя ПП НС Беларуси В. Гуминский предположил существование неких сил, заинтересованных в дестабилизации Беларуси, и поставил это событие в один ряд с демонстрацией в Минске 19 декабря, валютной и продовольственной паникой в марте-апреле. С другой стороны, в независимых и сетевых изданиях сразу же появились не менее конспирологические версии о том, что взрыв могли организовать сами белорусские власти, чтобы отвлечь внимание от экономических проблем.

Как бы не пыталось руководство страны с помощью Генпрокуратуры пресечь попытки депутатов, независимых журналистов и простых граждан выдвигать подозрения в антинародном заговоре, остановить массовое производство конспирологических версий в белорусском обществе уже невозможно. Для этого государство слишком долго и щедро финансировало «БТ» и «СБ», а мы слишком часто их смотрели и читали.

Тем не менее, сторонникам широко распространенной версии о причастности к взрыву белорусских властей можно возразить, что пока государство ничего не выиграло от этой трагедии. Более того, представленная на сегодняшний день официальная версия оказывается не менее разрушительной для репутации властей, чем всевозможные конспирологические подозрения. Недаром белорусский президент в который раз повторяет, что вина за произошедшее лежит на нем и его коллегах.

Сомнительный заговор

Для того, чтобы воспринимать официальную версию всерьез, достаточно посмотреть на уровень взаимодействия силовых структур, которых участвуют в расследовании этого дела. Только в Беларуси создан ситуационно-оперативный штаб из специалистов трех силовых ведомств. Если упорствовать в теории заговора, то придется согласиться, что в нем участвуют и президент, и Генеральная прокуратура, и МВД, и КГБ, а также приглашенные специалисты российской ФСБ вместе с израильскими и британскими экспертами.

Будь этот взрыв инспирирован государством, очень сложно представить, чтобы при таком высоком уровне координации можно было спрятать все концы. И даже если иностранных экспертов допустили только к малой части материалов расследования, то они наверняка понимают, что ответственность за озвученную официальную версию ложится и на них.

Таким образом, конспирологическая версия представляется наиболее сомнительной. В противном случае нам действительно придется поверить в существование международного заговора силовиков против белорусского народа. Но настоящая проблема кроется в другом. Готовы ли мы вслед за главой государства признать, что взрыв на станции Октябрьской был не терактом, а скорее жестоким хулиганством без мотивов и заказчиков?

Пустота атакует

Речь не о том, что официальная версия якобы скрывает от нас какую-то страшную правду – история расставит все по местам. Дело в том, что именно предварительная версия следствия, озвученная министром Кулешовым и фактически санкционированная президентом Лукашенко, оказывается гораздо страшнее всех глубоководных конспирологий вместе взятых.

Как известно, по факту взрыва 11 апреля Генеральная прокуратура возбудила уголовное дело по ч. 3 ст. 289  УК (терроризм).  При этом, терроризм в белорусском Уголовном кодексе определяется как действия, создающие опасность гибели людей или иных тяжких последствий «в целях дестабилизации общественного порядка, либо устрашения населения, либо оказания воздействия на принятие решений государственными органами, либо воспрепятствования политической или иной общественной деятельности».

Из заявлений руководства страны и представителей силовых министерств можно сделать вывод, что организатор(ы) взрыва в Минске не собирались дестабилизировать общественный порядок, устрашать население и т.д. по тексту статьи УК. Правильно ли теперь считать происшедшее терактом? Или данное преступление теперь может быть переквалифицировано по другой статье, как это произошло с обвинениями многим организаторам демонстрации 19 декабря? Ведь поначалу их обвиняли в массовых беспорядках, а серия публикаций в «СБ» фактически вменила им организацию госпереворота.

Поверхность без глубины

В официальной версии причин трагедии в минском метро больше всего ужасает как раз ее беспричинность. Такое впечатление, что преступник устроил взрыв «просто так». Более того, из представленной властями версии следуют еще более тяжелые выводы. На сегодняшний день можно, по крайней мере, сказать, что:

1. Один из подозреваемых, вероятно в составе группы, смог на протяжении 6 лет, никак не привлекая внимания спецслужб, безнаказанно устраивать взрывы в областном центре, а также в столице в непосредственной близости от главы государства.

2. Это был(и) не подрывник(и) с соответствующей военной подготовкой, никакой не «бывший» сотрудник спецподразделения, а обыкновенный гражданин без судимости, которому на момент первого взрыва в Витебске в 2005 г. не исполнилось и 20 лет.

3. Без специальных навыков работы с взрывоопасными материалами, он смог дома изготовить взрывчатку, которой почти нет аналогов в мировой практике.

4. Подозреваемый не причастен ни к какой политической силе и не защищал свои религиозные убеждения или криминальные интересы.

5. После взрыва в 2008 году, когда была начата кампания по снятию отпечатков пальцев у большей части мужчин, он проявил редкую смелость (или беспечность) и не пытался уехать из страны.

6. Вероятный исполнитель теракта все эти годы удивительным образом избегал дактилоскопирования, которое по всей стране проводило МВД, причем сумел избежать его даже по время службы в Вооруженных силах.

7. Наконец, близкий к следствию источник рассказал журналистам «Комсомольской правды», что подозреваемый сдал отпечатки пальцев за несколько дней до взрыва. Собеседник газеты предположил, что это могло послужить мотивом преступления.

Последний пункт дает повод для серьезного вывода. Сегодня официальные лица предпочитают говорить, что преступника дактилоскопировали сразу после задержания 12 апреля, и именно тогда всплыла связь между взрывом в метро и взрывом на празднике города в 2008 году. А ведь если источник «КП» сказал правду, то мы вслед за ним можем предположить, что именно после откатки пальцев у взрывника возник отчаянный мотив.

Обыкновенный терроризм

Эти наблюдения, которые без всякой теории заговора можно сделать на основании официальной предварительной версии следствия, дискредитируют белорусские силовые структуры не хуже любой теории заговора, а вывод №7 заставляет задуматься о последствиях идущей в стране кампании коврового дактилоскопирования. Представьте себе, сколько еще непойманных преступников окажутся загнанными в угол после откатки пальцев, и на что они способны в такой ситуации.

Наконец, следствие по делу о взрыве с самого начала сопровождается невероятным количеством утечек информации из того самого межведомственного ситуационно-оперативного штаба, который был создан в КГБ сразу после взрыва.

Обратите внимание, что пока следствие официально не раскрывало имен подозреваемых. Более того, представитель Генпрокуратуры заявлял, что до завершения следствия раскрывать личную информацию о подозреваемых нельзя. Однако по сети уже гуляют их фотографии, журналисты ездят в Витебск к ним домой, берут интервью у друзей, а родственников приходится эвакуировать от греха подальше. Такое впечатление, что в следственном штабе забыли закрыть кран.

В одном из сюжетов на российском канале «ОРТ», посвященном минской трагедии, была характерная концовка, дескать, белорусам лучше смириться с версией, которую предлагают власти, потому что так будет спокойнее жить. Но версия о бесцельном и беспричинном хулиганском поступке, в результате которого погибают 14 человек, оказывается еще более жуткой.

Отсутствие у вероятного преступника глубинных или внешних мотивов, характерных для других террористов, настораживает гораздо сильнее, чем подозрения насчет вероятных и еще не пойманных заказчиков теракта. Ведь если в Беларуси каким-то загадочным образом стерлась грань между хулиганством и терроризмом, если заказчики терактов уже не нужны, то мы совсем не знаем страны, в которой живем.