После выборов 9 августа директор жодинского городского телеканала «Сфера» Эльшад Акберов выпустил в эфир ролики о насилии силовиков по отношению к участникам мирных протестов. После этого телеканал закрыли, всех сотрудников уволили, а позже его осудили по ст. 23.34. Молодой человек понял, что работать в родной стране ему больше не дадут. Эльшад вынужден был уехать в Варшаву, где сейчас активно ищет работу.
«Моя мечта — снять фильм»
У 32-летнего Эльшада есть несколько профессий и диплом Минского лингвистического университета, но однажды он понял, что нужно заниматься тем, что тебе нравится, что приносит удовольствие:
— Вообще видеосъемкой я занимаюсь с 2000 года. Родители купили видеокамеру, чтобы снимать дни рождения и домашние праздники. А, оказалось, предопределили мое будущее. В 2007 году я купил себе первый «цифровик» и начал снимать все, что происходило вокруг меня.
Он окончил курсы видеомастерства при «Беларусьфильме» и после этого нарабатывал опыт в постановке света, кадра, звукового оформления, монтажа:
— К каждой съемке всегда отношусь серьезно, переживаю и волнуюсь, как в первый раз. К тому моменту, когда меня пригласили на жодинский телеканал «Сфера», я уже делал и рекламные проекты, и спортивные — для «ТОРПЕДО-Жодино». В Жодино я первый занимался проектами с аэросъемкой, до меня никто не летал над городом и не показывал, какой он красивый с высоты птичьего полета. Кстати, моими съемками до сих пор пользуются. Я вижу, какие проекты появляются в Жодино сейчас. Но моя мечта — снять полноценный фильм.
«Я попал словно в кино»
В июле 2017-го Эльшад стал директором телеканала «Сфера». Его учредителями являются редакция газеты «Жодзiнскiя навiны» и программа радиовещания «Радио Жодино», а также кабельный оператор в Жодино ООО «Технический центр «Гараторг-Сервис». Телеканал занимался городскими новостями, но после 9 августа 2020 года в эфир начали выходить ролики, которые нельзя было увидеть по белорусскому телевидению:
— Делать канал таким, какой он был прежде, я уже не мог, ложь была настолько очевидной и чудовищной. Я собрал всех сотрудников и спросил, поддерживают ли они меня и согласны ли они с тем, что горожанам, которые смотрят нас, надо показать правду: ту какой она была — с насилием и беззаконием. Все, как один, согласились... Четыре дня наши зрители видели на экранах ролики блогеров, анализирующих события и хронику. 15 августа вещание отключили, а вскоре меня уволили.
Жодинцы собрали более 350 подписей за возвращение в эфир телеканала, но безрезультатно.
В Жодино Эльшада судили по статье 23.34 КоАП за участие в несанкционированных мероприятиях, он получил штраф в 20 базовых величин. Но продолжал ходить на акции протеста и солидарности в Жодино и Минске:
— Я был дома, когда какие-то люди начали стучать в дверь. Я подошел и открыл. Они забрали всю мою технику, даже старые «мыльницы» и пленочные аппараты. Уводя меня из дома, они уверяли, что я еду в ГОВД только подписать бумаги о технике, которую вернут на следующий день. Но обманули.
— В ГОВД меня пугали, говорили, что «жизнь закончена», и что я теперь — никто. Они были уверены, что у меня есть какие-то компроматы.
В конце концов Эльшаду предъявили двухчасовое видео с минского марша, где он попал в кадр. Также предъявили фото из соцсетей, где Эльшад рядом с футболистом Василием Хомутовским в тот же день на марше:
— Я попал словно в кино: кормили из двери, забрали матрас, чтобы я спал на твёрдой шконке. Хорошо, что перед выходом из дома взял зимнюю шапку. Оказалось, что с ней и в камере теплее и можно натянуть на глаза — свет от лампочки, которую не выключают ночью, не слепит. А самое ужасное там — это неизвестность. Знает ли кто-то вообще, что ты тут, за что ты вообще сидишь, переживания родных, вышли ли на марш в воскресенье в Жодино, когда тебя выпустят, кто снимет футбол?
По словам Эльшада, ему повезло с сокамерниками — оба образованные и интеллигентные люди. Один из них был в пикете у жодинского исполкома, другой обвинялся в поджоге покрышек на дороге:
— Даже в то время я понимал, что жестокость сотрудников силовых структур к безоружным гражданам — это признак страха и слабости, а не силы. После освобождения я также понимал, что жизни спокойной в Жодино мне уже не дадут. Это дали мне понять в кабинетах ГОВД. Спокойно «залечь на дно» — не в моей психологии.
«Знаю, кто чем дышит в моем Жодино»
Эльшад выехал во Львов, так как туда не нужна виза. Там у него есть знакомые, которые смогли помочь на первых порах. Там же белорусы подсказали, что можно сделать визу в Польшу. Эльшад связался с волонтерами белорусского дома в Варшаве, они помогли снять хостел и сделать тест на коронавирус. По польским законам он должен был пробыть в карантине 10 дней — на это время его и других ребят отправили в санаторий:
— В санатории я познакомился с людьми, которых видел в сюжетах о протестах из Гродно, Бреста, Минска и других городов. Истории одна печальнее другой. Там я понял, что у меня не все так плохо. Сейчас я переехал в Варшаву, живу в хостеле, ищу работу. Мою технику вернули моим родителям перед Новым годом. Не мне судить, как я вел себя в прошлом году, если Дед Мороз подарил мне то, что и так было моим.
Эльшад каждый день следит за тем, что происходит в Беларуси не только в соцсетях и новостях, но и узнает от своих друзей:
— Держу связь с работниками БЕЛАЗа, с людьми из сферы культуры, спорта, торговли, и даже с сотрудниками ГОВД. Знаю, кто чем дышит в моем Жодино. Понимаю, насколько в городе неспокойно и то, что, хотя сейчас нет больших маршей, протест не утих, а приобрел новые формы.
В Варшаве Эльшад встретил героиню EX-PRESS.BY Лену Мельник из Жодино, которая также сидела в ИВС по ст. 23.34. Она здесь с семьей — мужем и детьми. Встречаются на митингах в поддержку Беларуси:
— Когда я её вижу, то ощущение, что этот человек мне тут роднее всех родных.
«Мыть унитазы в Беларуси и мыть унитазы в Польше — это «две большие разницы»
Эльшад говорит, что в Польше сложнее найти работу, если ты не знаешь языка. В этом плане поляки очень ревностные — они очень ценят свою культуру. Человеку без образования и опыта работы действительно будет сложно рассчитывать на престижную работу:
— Однако есть возможность учиться. Польское законодательство очень лояльно относится к белорусам. Но вначале ты изучаешь польский язык, так как далее все обучение идет именно на нем.
По программе Калиновского много новых знакомых Эльшада поступили в университеты. По его словам, они получают стипендию, которая больше, чем зарплата среднего белоруса. Правда, сейчас ситуация усугубляется карантинными мерами. Общежития для студентов не предоставляются, закрыты все возможные места работы в общепите:
— Кстати, мыть унитазы в Беларуси и мыть унитазы в Польше это, как говорится, «две большие разницы». В Польше есть такое понятие — не на словах, а на деле — любой труд должен оплачиваться.
Если мыть унитазы в условных Смолевичах и в условной Лодзи, то в Беларуси ты будешь еле сводить концы с концами, а в Польше сможешь жить в достатке и даже кормить семью.
Эльшаду удалось поработать в одной варшавской телекомпании. Но там он быстро понял, что в журналистике он — человек ЗА кадром:
— Сейчас я нашел жилье, перевез свою технику и теперь работаю над проектами, которые еще не закончил в Жодино и, надеюсь начать новые проекты в Польше. В моих ближайших планах — выучить польский, задумываюсь о поступлении на режиссерский факультет. В любом случае, «наша возьме».
Добро пожаловать в реальность!