Политолог – о необходимости, которая пробивает себе дорогу через цепочки случайных событий.
– Особенность исторического движения состоит в том, что необходимость пробивает себе в нем дорогу через цепочки случайных событий, и поэтому, как правило, обнаруживает себя только постфактум, – пишет Владимир Пастухов. – Вот сегодня мы отчетливо понимаем, что СССР был исторически обречен, но узнали мы об этом только осенью 1991 года, и то, что мы узнали об этом именно той осенью, а не раньше или не позже, стало следствием стечения целого ряда случайных обстоятельств.
Соответственно, о том, что правление Путина обречено обернуться крупнейшей геополитической катастрофой для России, мы тоже узнаем только постфактум, когда выстроится целиком цепочка случайных событий, начало которым положило вторжение в Украину в феврале 2022 года.
«Любви все возрасты покорны, но юным девственным сердцам ее порывы благотворны, как бури вешние полям» – писал поэт. Однако добавлял: «Но в возраст поздний и бесплодный, на повороте наших лет, печален страсти мертвый след: так бури осенью холодной в болото обращают луг и обнажают лес вокруг».
Все это верно также по отношению к цивилизациям и войнам. Для устойчивых цивилизаций война может быть легким допингом, ее порывы бывают благотворны, несмотря на все издержки.
Но для цивилизаций поздних и бесплодных (к которым и относится путинский посткоммунизм), находящихся на повороте своих лет, войны печален мертвый след. Для них война как героин – с ее иглы живыми не слезают.
Когда склонный к поэзии Сурков убеждал Путина в полезности бодрящей войны, он просто чуть-чуть ошибся в возрасте империи.
Но как и вправду отличить одно от другого? Как отличить силу от слабости? Стоит перед миром грозная империя и грохочет ядерными латами. Как понять, что у нее внутри?
Помогает, как правило, случай. В 1956 году венгры подняли восстание и замыслили побег от России (тогда – СССР). Москва подавила венгерское восстание в крови. Запад сочувствовал, но ничем не помог – никто не хотел связываться с исполином.
Десятилетие спустя, в 1968-м, чехи подняли восстание, они даже не убегали особо, они просто захотели большей автономии. Москва раздавила «Пражскую весну» танками. Запад сочувствовал, но не вмешивался – никто не хотел связываться с исполином.
А еще ровно десятилетие спустя, в 1979-м, Россия (СССР) вторглась в Афганистан, где местный правитель вынашивал планы коварного предательства северного соседа. Москва ввела в Афганистан мощную армию, но Запад вместо привычного словесного сочувствия организовал массированную помощь местным моджахедам. Началась десятилетняя бесславная гражданская война, обескровившая империю и ускорившая ее развал.
Почему на этот раз Запад встрял в «не свою» войну? На мой взгляд потому, что моджахеды неожиданно продемонстрировали волю к сопротивлению, перевели сами войну в режим длительного кровопролитного противостояния и тем самым помогли обнаружить уязвимость империи.
Так неудачная финская кампания Сталина вдохновила Гитлера на большую войну.
Самыми важными для понимания современного исторического момента служат первые несколько недель после вторжения России в Украину. Все указывало на то, что Запад готов будет проглотить эту агрессию, как он проглотил подавление в крови венгерского и чешского восстаний. Но неожиданное упорство украинцев, которые, как когда-то афганские моджахеды, продемонстрировали свою бескомпромиссную готовность воевать с Россией, вскрыло тем самым уязвимость путинской «новой империи», которая до этого была не очевидна.
Это изменило отношение Запада к войне и заставило его «принять сторону» в ней. Война из освежающего душа превратилась для России в бесконечный тропический проливной дождь – тот самый, который «в болото превращает луг».
И дело не только в том, что из этого болота уже не вытащить сапог, но и в том, что именно готовность украинцев (а не только Зеленского и его офиса) воевать будет определять направление движения истории больше, чем желание Запада в какой-то момент приостановить эту войну.
Добро пожаловать в реальность!