Военнослужащий из Тюмени — о нападении из Беларуси и побеге из ВС РФ.
— Я непосредственно тот человек, который по должности в специальной программе простраивает маршрут полета ракеты. Я говорю о ракетном комплексе «Искандер», — рассказал в интервью «Новой газете Европа» Камиль, сумевший покинуть РФ.
На контрактную службу россиянин отправился в 2021 году, чтобы заработать денег. Служил в ракетной части города Улан-Удэ. Затем был переведен в Беларусь:
— Официальная информация звучала так: мы едем участвовать в общих российско-беларусских учениях. Но среди солдат и офицеров ходили слухи, что мы едем на войну, была информация буквально такого содержания: там что-то на границе намечается, скорее всего может быть вооруженное столкновение.
Когда мы оказались в Беларуси, по факту мы не принимали участия в каких-либо учениях, мы развернули лагерь на территории беларусского артиллерийского полигона и просто там находились целый месяц. По своим должностным обязанностям я не работал, сторожил технику.
24 февраля мы, разумеется, уже были на позициях, а выдвинулись мы туда чуть раньше. Соответственно, в 5 утра был выполнен первый пуск. Я увидел, как все окрасилось в красный цвет — и ракета взвилась вверх и полетела куда-то на юг.
Ко мне пришел человек, который меня должен был сменить на дежурстве, и сказал, что началась война. У него был интернет.
Я находился в ступоре, потому что не верил в возможность войны. Это было шоком.
Все военнослужащие черпали информацию из официальных и около официальных источников, где все это обсуждалось, говорилось, что мы успешно прошли границу.
Не пробились, не захватили, а просто прошли и, условно говоря, ждем, пока Киевская власть сдастся. Все сослуживцы это дело охотно поддерживали и разделяли.
Какие-то преступления, возможные ошибки не обсуждались в принципе. Обсуждались только успехи, что, мол, мы за первые недели, месяцы поразили все украинские установки ПВО, все их стратегически важные военные объекты.
Что касается фото разрушенных городов, на которые я наткнулся, они говорили, что это Киевская власть обстреляла города на востоке, на Донбассе и это фото этих городов.
Когда я все это увидел, еще больше ужаснулся и понял, что буквально соучастник этих преступлений, — говорит Камиль.
По его словам, из его установки им и напарником в общей сложности было пущено 80-90 ракет. Всего в бригаде россиянина было около 15 пусковых установок.
Также он отметил, что не видел, чтобы беларусы принимали участие в обстреле Украины.
— Лично я с беларусами практически не общался, так получилось. Они находились рядом, кто-то с ними играл в футбол, еще спортом занимались в свободное время.
Они участия вообще не принимали во всей этой истории. Они на тот момент занимались буквально учениями.
По поводу «Искандеров», их у них не было до недавнего времени. Когда наша бригада уже покинула Беларусь, часть ракетных комплексов мы им передали, — рассказал бывший военнослужащий РФ.
В Беларуси он находился полгода, после чего получил отпуск, уехал в Тюмень. Однако решил, что возвращаться на войну больше не будет.
— На тот момент я понял, что мне в Беларусь точно возвращаться нельзя, тем более мне нужно каким-то образом покинуть ряды вооруженных сил. Но в сентябре уже началась мобилизация и, по закону, военнослужащим запрещается покидать ВС.
Матери я не сказал, что был в Беларуси и принимал участие в войне. У меня есть брат, у него была еще более конкретная позиция. Он был против войны, мы с ним обсуждали все это.
Почему я не сразу склонился к побегу за границу? Потому что у меня был допуск к секретной информации. Понимал, если напрямую из Тюмени двину, например, в Казахстан, меня могут остановить на границе и просто арестовать.
Брат скинул ссылку на телеграм-канал, который помогал в эвакуации. И я понял, что могу без каких-либо препятствий выехать в Беларусь, а потом уже оттуда в Казахстан.
Больше всего меня беспокоили и терзали мысли даже не о расставании с близкими и родными, а о том, что я, как и многие другие, ничего не смог сделать, я оказался беспомощным в приближении окончания войны.
В Смоленске я сел на электричку до Минска. Когда садился на самолет, меня проверяли беларусские пограничники, что-то высматривали в моем паспорте относительно долго, но, тем не менее, пропустили. То же самое произошло в Астане.
Конечно, я понял, что свободен, как минимум, российские тюремные застенки мне уже не грозят. Я не смогу вернуться до тех пор, пока путинская власть не падет и пока не объявят амнистию.
Прекрасно понимаю, что по российскому закону являюсь дезертиром, предателем. Я это все знал. Но что такое российский закон вообще? Он вообще легитимен? — размышляет Камиль.
Он вспоминает, как «наслушался от своих сослуживцев такой жести, что украинцы — вообще какой-то «недонарод», какие-то генетические предатели русского народа. Их вообще можно было бы как-то уничтожить, хотя бы частично».
Сейчас, вспоминая о бывших сослуживцах, Камиль уверен, что их «долгие годы обманывали и накачивали фашистскими человеконенавистническими идеями».
Добро пожаловать в реальность!