Пожалуй, самый популярный миф после фейка о смертельной болезни Путина – о существовании некоего раскола элит в российской элите. Дескать, вот-вот он выйдет наружу, начнется открытая грызня у трона, царя свергнут, как в феврале 1917-го и… Далее мечтатели сладостно предаются описанию постпутинского будущего. Цитировать их бредни не буду. Просто объясню, почему раскол невозможен, пишет автор телеграм-канала "Свободная Беларусь".
Первая, она же главная, она же единственная причина: в авторитарных режимах раскол среди элит на две или несколько устойчивых группировок/фракций/кланов возможен исключительно если эти режимы управляются посредством коллективного руководства. Постсоветским авторитарным режимам коллективные принципы руководства органически чужды. Расколы чаще всего происходят в хунтах, то есть коллегиальных военных органах управления.
Кстати, термин «раскол элит» вошел в широкий оборот относительно недавно – в конце 80-х годов, когда увидела свет книга Гильермо О’Доннелла и Филиппа Шмиттера «Переходы от авторитарного правления». В ней, авторы, анализируя падение диктатур в Латинской Америке, а также Греции и Португалии, описали схему, согласно которой под влиянием массовых протестов в правящей верхушке происходит раскол на сторонников «жесткой линии» — тех, кто готов утопить протесты в крови; и сторонников «мягкой линии». В идеальном случае последние вступают в сговор с уличной оппозицией и деятельно содействуют государственному перевороту.
В значительной мере бархатные революции в Восточной Европе, хоть и не везде, соответствовали этой модели, что и укрепило популярность теории раскола элит, как важного фактора краха диктатур. Увы, но форма правления в РФ носит жестко персоналистский характер. Это не значит, что внутри господствующей клики нет личных или клановых конфликтов. Как раз наоборот, они неизбежны и желательны. Во-первых, потому что позволяют реализовать Путину функцию высшего арбитра в этих разборках. Во-вторых, товарищи у трона должны грызться между собой – это лучшая гарантия, что между конкурентами не возникнет кооперации для достижения общих целей.
Традиционно напряженные отношения поддерживаются между чекистами и армией, а МВД враждует с Росгвардией. Сейчас появился еще один сильный силовой субъект в виде альянса Пригожина и Кадырова. Но возникают ли при этом хоть малейшие предпосылки раскола? Даже если гипотетически допустить, что в правящей верхушке оформилась группа влиятельных диссидентов и каким-то образом она избежала репрессий со стороны силовиков (а они бдят, ой как бдят!), эта группа никоим образом не сможет себя проявить. Ибо (см. выше) раскол элит может быть продуктивным исключительно в том случае, если сторонники «мягкой линии» опираются на активную улицу. В Латинской Америке в качестве драйвера протестов зачастую выступали профсоюзы. В РФ никаких низовых протестных структур нет даже в зачатке.
Рассуждая умозрительно, многие ждали некоего, если не бунта, то хотя бы саботажа со стороны той части российской элиты, которая однозначно проигрывает от войны. Строго говоря, вообще вся элита за исключением отдельных персонажей вроде упомянутого Пригожина, от войны в жестком проигрыше – нет ни одного сколь-нибудь влиятельного чиновника или олигарха в РФ, который бы не попал под санкции, не лишился собственности, не потерял бизнес. И желание спасти хоть что-то должно по мнению отдельных экспертов заставить эти самые элиты действовать в интересах защиты своей собственности. Под это все подводилась широкая теоретическая база: мол, собственность – первична, а власть всегда вторична. Увы, этот марксистский постулат не носит не универсальный характер, а ущербность посыла о неизбежности раскола элит опровергается следующим: всякий элитарий абсолютно уверен, что в случае хотя бы выражения несогласия с генеральной линией он гарантированно лишится всего (пример – банкир Тиньков). Таким образом разумнее оказывается затаиться и подождать, куда кривая выведет – авось пронесет.
Добро пожаловать в реальность!